Франс Вааль - Наша внутренняя обезьяна. Двойственная природа человека

Эволюционные психологи заявляют, что у мужчин при поисках партнерши в голове есть точный стандарт физического облика. Туфелька, в которую должна влезать каждая Золушка, – это окружность талии, составляющая 70 % окружности бедер. Известный как «индекс талия – бедра», или ИТБ, этот показатель (70 %), как считается, запрограммирован в генах самцов человека. Однако это предполагает неизменность вкуса у мужчин, а между тем сильной стороной нашего вида, несомненно, является способность адаптироваться. Я нахожу утверждение о том, что у всех мужчин одинаковый сексуальный вкус, настолько же правдоподобным, как и предположение, что машины одной модели, выкрашенные в одинаковый цвет, подойдут всем без исключения.

Красота в глазах смотрящего. То, что кажется нам красивым сегодня, вероятно, не всегда было таковым, поэтому Питер Пауль Рубенс никогда не изображал каких-нибудь тростинок типа Твигги. Недавний анализ красоток из «Плейбоя» и с конкурса «Мисс Америка» (да, наука уже и до этого докатилась!) ставит под сомнение заявление, что индекс талия – бедра высечен в камне. Там показан широкий разброс этого индекса у современных кумиров красоты, от 50 до 80 %. Если предпочитаемый ИТБ столь кардинально изменился за один только прошлый век, то можно себе представить, сколько еще колебаний он испытал за куда более долгий срок.

Тем не менее для вида с долгосрочными брачными отношениями, такого как наш, есть некоторый смысл в том, чтобы мужчины предпочитали молодых партнерш. Юные женщины и более доступны, и более ценны, поскольку вся репродуктивная жизнь у них впереди. Такие предпочтения могут помочь объяснить вечное стремление женщин выглядеть моложе: ботокс, грудные имплантаты, подтяжка лица, окрашивание волос и так далее. В то же время нужно понимать, насколько уникальны эти предпочтения. У бонобо и шимпанзе самцы обычно стремятся заполучить зрелую партнершу. Если период набухания у нескольких самок совпадает, самцы шимпанзе неизменно вьются вокруг тех, кто постарше. Они совершенно игнорируют самок-подростков, даже достаточно созревших для спаривания и зачатия. У бонобо юным самкам также приходится выпрашивать секс, в то время как старшие самки просто ждут, пока самцы сами придут к ним. У самцов человекообразных обезьян противоположная людям возрастная дискриминация существует, возможно, потому, что они предпочитают партнерш с опытом, у которых уже есть пара здоровых детенышей. Для них в такой стратегии явно больше смысла.

Однако есть одно ограничение, которое никакое животное не может обойти. Чтобы размножение приносило пользу, необходимо избегать близкородственного скрещивания. У обезьян природа решает этот вопрос с помощью миграции самок: юные самки уходят, оставляя в родной группе всех родственных самцов: братьев как по матери, так и по отцу. Никто не предполагает, что у человекообразных обезьян или, в принципе, у любых других животных есть представление о вредных эффектах инбридинга. Миграционные тенденции являются результатом естественного отбора: на протяжении эволюционной истории самки, переходившие в другую группу, производили на свет более здоровое потомство, чем остававшиеся в родной.

Самок бонобо не изгоняет их группа и не похищают самцы из соседних групп. Они просто становятся бродягами, все больше времени держась на периферии группы, разрывая связи с матерями. Они входят в состояние сексуальной апатии – несомненно, странное для бонобо. Так они избегают секса с близкородственными самцами. Молодые самки уходят из родной группы в возрасте примерно семи лет – тогда у них впервые происходит набухание гениталий. С таким паспортом они начинают странствовать, заходя в соседние группы, прежде чем обосноваться в какой-нибудь из них. И тогда внезапно их сексуальность расцветает. Они занимаются генитальным трением со старшими самками и спариваются с новыми самцами, встреченными в чужедальних лесах. Теперь у них появляются регулярные, почти постоянные набухания, которые увеличиваются в объемах с каждым циклом, пока не достигнут взрослого размера – приблизительно к десяти годам. Первого детеныша юные самки обычно рожают в 13–14 лет.

У самцов ситуация кардинально иная. Вклад в потомство, выражаясь на ужасном научном жаргоне, «асимметричен» у двух полов. Самец тратит небольшой сгусток спермы, которой у него много. Самка же, наоборот, отдает одну-единственную яйцеклетку, которая, будучи оплодотворенной, приводит к восьмимесячной беременности, требующей огромного количества дополнительной пищи. За этим следует около пяти лет кормления грудью, требующего еще больше пищи. Если бы все эти усилия были потрачены на детенышей болезненных или увечных, получившихся от близкородственного скрещивания, цена была бы непомерной. Самец теряет гораздо меньше. Поскольку сестры самца и другие самки, с которыми он может быть в родстве, уже ушли или уходят, риск инбридинга минимален. Он может случиться только с собственной матерью, и нет ничего удивительного в том, что это единственная комбинация партнеров, отсутствующая в обществе бонобо. Когда сын мал, младше двух лет, мать может иногда тереться о него при сексуальном возбуждении, но вскоре она прекращает это делать. Раз уж с матерью не везет, самцы ищут секса с другими самками. Самки с набуханиями зачастую удовлетворяют желание этих маленьких донжуанов, соблазняющих их раскинутыми ногами и поигрыванием пенисом. Но когда юнцы достигают пубертатного периода, взрослые самцы начинают смотреть на них как на соперников и оттеснять на периферию бродящей в поисках пищи группы. Лишь много лет спустя молодежь будет готова занять свое место в иерархии. К тому времени их старшие сестры уже уйдут, и это гарантирует, что выросшие самцы оплодотворят только неродственных им самок.

Меня всегда привлекали птицы и рыбы, поэтому даже сейчас в моих офисах и лабораториях есть аквариумы, приглядывать за которыми я иногда прошу своих студентов. Они приходят ко мне, желая изучать приматов, а я сваливаю на них рыб! Это часть их образования. Поднаторевшие в антропоцентрических дисциплинах, таких как психология и антропология, они смеются над идеей, что скользкие животные, находящиеся внизу эволюционной лестницы, могут представлять какой бы то ни было интерес. Но рыбы могут многому нас научить. Как и у любого существа на земле, стремление к размножению лежит в самой основе их существования.

Одна маленькая рыбка из огромного тропического аквариума, встроенного в стену моего дома, произвела на меня глубочайшее впечатление. Живя вместе с другими рыбами, большими и маленькими, самец и самка крибенсисов начали ухаживания. Крибенсисы – один из образующих постоянные пары видов цихлид – семейства рыб, известного родительской заботой о потомстве. В период ухаживания брюхо самки стало темно-бордовым, словно спелая вишня, и у обоих партнеров на хвостах и боковых плавниках отросла яркая оранжево-золотистая бахрома. Они трепетали и плясали целыми днями и вместе гоняли остальных крибенсисов. Как обычно, самец преследовал самцов, а самка – самок. Парочка облюбовала уголок аквариума с густой растительностью. Брюхо самки начало раздуваться. Я не обращал на них особого внимания, потому что рыбы, пытающиеся размножаться в аквариуме с огромным количеством других рыб, обычно теряют потомство из-за всех этих прожорливых едоков вокруг. Так что я удивился, в один прекрасный день обнаружив, что самец охраняет мальков.