Франс Вааль - Наша внутренняя обезьяна. Двойственная природа человека

Та дискуссия с психологами подала мне одну идею. Я посадил детенышей двух разных видов макак в одно помещение на пять месяцев. Обычно сварливые и склонные к ссорам резусы оказались вместе с намного более терпеливыми и покладистыми медвежьими, или бурыми, макаками. После драки бурые макаки часто мирятся, держа друг друга за бедра, так называемое «ритуальное фиксирование таза партнера». Как ни странно, макаки-резусы поначалу их боялись. Бурые макаки немного крупнее, к тому же резусы, по-видимому, еще и инстинктивно чувствовали в них некоторую твердость, скрывавшуюся за их кротким нравом. И пока перепуганные резусы сидели под потолком, сбившись в кучку, бурые макаки спокойно изучали свое новое окружение. Через пару минут несколько резусов, оставаясь в том же положении, рискнули угрожать бурым резким ворчанием. Если это была проверка, то результат оказался для них сюрпризом. В то время как доминантные резусы совершенно недвусмысленно ответили бы на такой вызов, бурые макаки его просто проигнорировали. Они даже головы не подняли. Для макак-резусов это был, пожалуй, первый опыт взаимодействия с доминантными соседями, которые не считали нужным утверждать свое положение.

За время исследования резусы получили этот урок тысячу раз подряд и также стали часто примиряться со своими незлобивыми диктаторами. Случаи физической агрессии наблюдались крайне редко, и в вольере царила спокойная атмосфера. К концу этих пяти месяцев детеныши играли вместе, занимались грумингом и спали большими смешанными группами. Еще более важно то, что резусы развили у себя навыки примирения не хуже, чем у своих терпеливых соседей по группе. В конце эксперимента, после того как мы разделили детенышей по видам, макаки-резусы продолжали демонстрировать втрое больше дружественных воссоединений и груминга после драк, чем это было характерно для их вида. Мы в шутку называли их «новой улучшенной версией» резусов.

Этот эксперимент показал, что установление и поддержание мира – это приобретаемый социальный навык, а не инстинкт. Это часть социальной культуры. Каждая группа приходит к собственному балансу между конкуренцией и кооперацией. Это так же верно для обезьян, как и для людей. Я выходец из культуры, для которой характерно стремление к консенсусу, возможно, потому, что голландцы живут очень скученно на земле, отвоевываемой у огромного и страшного общего врага – Северного моря. В других странах, таких как США, больше поощряют индивидуализм и уверенность в себе, чем лояльность группе. Возможно, это связано с мобильностью и огромными пустыми пространствами. В прежние времена, если люди не ладили с кем-либо, они всегда могли уйти и поселиться где-то в другом месте. Вероятно, разрешению конфликтов не придавали значения в такой степени, как это желательно сейчас, когда Соединенные Штаты стали куда более многолюдным местом. Науке следует изучать навыки, которые обычно предотвращают усиление конфликта и держат агрессию в узде. Чему мы учим своих детей: не давать себя в обиду или находить взаимно приемлемое решение? Правам или обязанностям? Человеческие культуры демонстрируют самые противоречивые подходы к подобным проблемам, и недавнее открытие показало не меньшее разнообразие в этом отношении и у диких приматов.

Как и макаки-резусы, павианы анубисы заслужили репутацию свирепых животных. Это вовсе не те приматы, от которых можно ожидать следования принципам хиппи, «детей цветов», однако именно это произошло с одной стаей в Масаи-Мара – заповеднике в Кении. Каждый день самцы стаи, изучаемой американским приматологом Робертом Сапольски, с боем прокладывали себе путь через территорию другой группы, чтобы добраться до мусорной ямы в ближайшем туристическом сафари-отеле. Только самые крупные и злые самцы могли туда пробиться. Добыча явно стоила драки, до тех пор пока служащие отеля не выбросили мясо, зараженное бычьим туберкулезом. Оно убило всех павианов, съевших его. Это означало, что изучаемая стая потеряла много самцов, и не каких попало, а самых агрессивных. В результате эта конкретная группа внезапно стала необычайным оазисом гармонии и дружбы в жестоком мире павианов.

Само по себе это вряд ли может вызвать удивление. Количество случаев насилия в стае естественным образом снизилось после того, как агрессоры вымерли. Однако позже обнаружилось нечто еще более интересное: такой уклад продержался целое десятилетие, даже когда не осталось ни одного из первоначальных самцов этой стаи. Самцы павианов мигрируют по достижении половой зрелости, то есть в группу постоянно приходят новые молодые самцы. Итак, несмотря на полную смену самцов, эта стая сохраняла свой пацифизм, терпимость, повышенную любовь к грумингу и исключительно низкий уровень стресса. Как эта традиция поддерживалась, осталось неясным. Самки павианов всю жизнь остаются в одной и той же стае, так что, вероятно, ключ к разгадке надо искать у них. Возможно, они стали избирательно принимать новых самцов или им удалось постоянно поддерживать мирную, ненапряженную атмосферу первых лет, больше занимаясь грумингом с самцами и утихомиривая их. У нас нет ответа, но результаты этого естественного эксперимента позволяют нам сделать два четких и ясных вывода: поведение, наблюдаемое в природе, может быть продуктом культуры, и даже самым свирепым приматам не обязательно оставаться таковыми всегда.

Возможно, это также относится и к нам.

«Кто нанесет удар, как не друг?» – воскликнул один британский комик, перед тем как ударить другого в челюсть.

Странное чувство юмора у этих британцев, но на самом деле для мужчин вполне обычно совмещать дружбу с соперничеством. Пропасть между ними для мужчин совсем не так широка, как для женщин. По крайней мере таково мое мнение после того, как я всю жизнь «изучал» поведение людей изнутри, в качестве «включенного наблюдателя». К сожалению, способы, с помощью которых люди разрешают конфликты, редко становятся темой для исследований. Действительно ли женщины умеют это делать лучше? Являются ли мужчины воинами по определению? Мужчин и женщин относят к разным планетам – Марсу и Венере, но неужели все так просто? Повсюду в мире смертность в результате убийств у мужчин намного больше, чем у женщин, и в войнах обычно сражаются мужчины, потому кажется логичным винить Y-хромосому во всех этих неприятностях. Однако если женщины превосходят мужчин, когда речь идет о пацифизме, то, скорее всего, не потому, что хорошо исправляют уже испорченные отношения. Я вижу силу женщин в их нелюбви к насилию и умении предотвращать конфликты. Но вовсе не обязательно, что у них хорошо получается смягчать уже возникшие напряжения. Это как раз сильная сторона мужчин.