Михаил Бойцов - Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

Однажды некий философ в презренном платье пришел ко двору государя. Хотя он долго стучал, его не пускали и, сколько бы раз ни пытался зайти, его изгоняли. Тогда он сменил платье, надел украшения и тотчас был допущен ко двору. Там, простершись перед ногами государя, философ стал с почтением целовать его плащ. Удивленный государь спросил о причине такого поступка. Философ ответил: «Я почитаю то, что доставляет почет, ибо чего не смогла добиться добродетель, снискала одежда». «О суета сует!» (Еккл 1: 2). Сильней почитают одежды, чем добродетели; больше прославляют изящество, нежели честность.

Естественный облик закрывают и поверх наносят искусственное лицо, как будто искусством человеческим можно превзойти мастерство Создателя. Не так, не так! «Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» (Мф 6: 28–29). Да не будет того, чтобы фальшивый цвет сравнялся с истинным! Даже напротив, когда лицо приукрашено ложным цветом, уста источают мерзкий смрад. «Совершенная суета — всяк человек живущий» (Пс 38: 6). Что может быть суетней, чем расчесывать волосы, умащать лицо, разглаживать пышные кудри, красить щеки, малевать брови, когда «миловидность обманчива и красота суетна» (Прит 31: 30)? «Всякая плоть — трава, и вся красота ее — как цвет полевой» (Ис 40: 6), ибо «как трава, скоро засохнут и, как зеленеющий злак, увянут» (Пс 36: 2).

Не стану более говорить об украшении лица, дабы не показалось, что я стыжу некоторых скорее по злобе, чем правды ради. Но что может быть суетнее, чем украшать стол узорчатыми покровами, ножами с ручками из слоновой кости, золотыми сосудами, серебряными кубками, чарками и чашами, вилками и блюдами, ложками и тарелками, трезубыми вилками и солонками, пиалами и кувшинами, опахалами и ларчиками? Для чего нужно строить просторный дом, украшать вход, стлать мозаичный пол, устраивать постель, набитую перьями, убранную шелками, покрытую завесой или пологом? Ведь написано: «Умирая, человек не возьмет ничего; не пойдет за ним слава его» (Пс 48: 18).

I. О постыдной кончине человека

II. О скорбях, которые терпят злодеи при смерти

III. О приходе Христа в день смерти всякого человека

IV. О гниении трупов

V. О скорбной памяти осужденных

VI. О бесполезном покаянии злодеев

VII. О неизъяснимой тесноте осужденных

VIII. О различных карах преисподней

IX. Об огне геенском

X. Об адской тьме

XI. О переменных наказаниях

XII. Об отчаянии осужденных

XIII. О том, почему злые никогда не избавятся от мук

XIV. Свидетельства вечных мук

XV. О дне Суда

XVI. О скорбях, предшествующих Суду

XVII. О том, как Господь приидет на Суд

XVIII. О могуществе, мудрости и справедливости Судии

XIX. О Божием Суде

XX. О том, что осужденным неоткуда ждать помощи

Нет такого человека, который может хвалиться чистотой сердца, ибо «все мы много согрешаем» (Иак 3: 2). «И если мы говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин 1: 8). Кто может сказать вместе с апостолом: «Хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь» (1 Кор 4: 4). «Кто сей? И прославим его» (Сир 31: 9). «Вот, и среди святых Его нет неизменного, и небеса нечисты в очах Его» (Иов 15: 15), «и в Ангелах Своих усматривает недостатки» (Иов 4: 18). «Тем больше нечист и растлен человек, пьющий беззаконие, как воду» (Иов 15: 16).

Поэтому «раскаялся Бог, что создал человека на земле, ибо умножилась злоба человеков на земле, и все помышления людей были зло во всякое время». И «восскорбев в сердце Своем» , Он «истребил человеков, которых сотворил» (Быт 6: 5–7). Но и после того «умножилось беззаконие, и во многих охладела любовь» (Мф 24: 12). «Все уклонились, сделались равно непотребными. Нет делающего добро, нет ни одного» (Пс 13: 3; 52: 4).

Почти вся жизнь смертных наполнена смертными грехами. Едва ли найдется тот, кто не уклонился на левую сторону, не возвратился на свою блевотину (Прит 26: 11), не гниет в кале своем (Иоил 1: 17). Но все они «радуются, совершая зло, восхищаются злыми делами» (Прит 2: 14). «Исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы» (Рим 1: 29–31). Такими и еще худшими людьми исполнен мир сей. Он изобилует еретиками и схизматиками, вероломными и тиранами, святокупцами и лицемерами, алчными и тщеславными, грабителями и разбойниками, насильниками и мытарями, ростовщиками и фальшивомонетчиками, нечестивцами и святотатцами, предателями и лжецами, льстецами и обманщиками, болтливыми и лукавыми, чревоугодниками и пьяницами, развратниками и распутниками, изнеженными и нечистыми, ленивыми и равнодушными, суетными и расточительными, яростными и гневливыми, нетерпеливыми и непостоянными, чародеями и гадателями, клятвопреступниками и подпавшими проклятию, самонадеянными и надменными, неверующими и отчаянными, наконец, подверженными всем порокам. Но «как исчезает дым, исчезнут. Как тает воск от лица огня, так погибнут грешники от лица Божия» (Пс 67: 3).

На пороге смерти злодеи терпят четыре скорби. Первая — телесная боль, сильная и тяжкая: такой не было и не бывает в этой жизни прежде разрушения тела. Подобное, хотя и не во всем, страдание чувствуют те, кто сам терзает себя от сильной боли. Ведь когда связи и природные путы между душой и телом разрываются, человек испытывает несравненную муку. Поэтому вопиет пророк: «Объяли меня муки смертные» (Пс 17: 5; 114: 3). И говорит: «объяли» , ибо нет в теле ни одного члена или сустава, который не испытывал бы этой невыразимой муки.

Вторая скорбь приходит, когда тело полностью истощилось и лишено всяких сил. Тогда душа яснее видит все добрые или злые дела, которые совершила. Все они проходят перед внутренним взором. Мука эта столь сильна и помышление столь тяжко, что душа в смятении начинает ненавидеть себя. Потому сказано: «Потоки беззакония устрашили меня» (Пс 17: 5). Говорится «потоки» , ведь они текут с великой силой и разрушают все. Так злодей во время смерти внезапно увидит все дела, которые совершил, злые и добрые.