Владимир Воейков - С царем и без царя

Закончилась поездка по Финляндии на следующий день на станции Ланской, откуда государь на автомобиле проехал прямо в собор Петропавловской крепости на заупокойное служение по императору Александру III, в память дня его рождения.

28 февраля в 10 часов утра государь отбыл на Ставку. Отъезд его совпал с днем смерти графа Витте.

Пребывание на Ставке в этот раз затянулось на одиннадцать дней. 9 марта пришло известие о падении Перемышля. Ставка ликовала. Государь пожаловал великому князю Николаю Николаевичу орден св. Георгия II степени. Падение Перемышля вызвало во всех углах России радостное возбуждение: весь состав министров явился с поздравлением навстречу возвращавшемуся 11 марта со Ставки государю императору.

Червонная Русь. Граф Г. А. Бобринский. Штаб армии генерала Брусилова. Перемышль. Львов.

В 1915 году светлое Христово Воскресение было 22 марта. Согласно обычаю государь первые два дня пасхальной недели христосовался как с высшими, так и с низшими придворными чинами. Христосование это в первый день происходило в Александровском, а во второй — в Большом дворце, причем количество христосовавшихся с Его Величеством достигало в первый день цифры 850, а во второй — 750 человек. Думаю, что традиция эта представляла из себя для наших царей задачу не из легких. Но зато все христосовавшиеся с государем получали на память фарфоровое или мраморное яйцо.

В первых числах апреля государь отбыл на Ставку, посетив за несколько дней до этого Путиловский завод, осмотр которого продолжался более трех часов. При проходе Его Величества по огромным корпусам завода рабочие всюду встречали его сердечно и даже восторженно, совершенно не производя впечатления людей, настроенных против царя.

По прибытии государя на Ставку великий князь Николай Николаевич, не предупредив меня, предложил Его Величеству совершить поездку в Червонную Русь (Львов, Самбор и Перемышль). Все предварительные обсуждения высочайшего посещения Галиции происходили, как впоследствии обнаружилось, между великим князем Николаем Николаевичем, генералом Янушкевичем и князем Орловым втайне от меня. Как государь, так и его свита смотрели на эту поездку как на нежелательную в настоящий момент. Узнал я о принятом государем решении от великого князя Николая Николаевича, когда он, выйдя после всеподданнейшего доклада из вагона Его Величества, с торжествующим видом объявил мне, что государь император дал соизволение на посещение Галиции. На выраженное мною удивление по поводу такого высочайшего соизволения великий князь ответил, что берет на себя лично всю ответственность за безопасность путешествия царя и что штабом разработан план поездки во всех мельчайших подробностях под его личным руководством.

Когда государь мне подтвердил сказанное великим князем Николаем Николаевичем, я выразил опасение о преждевременности принятого Его Величеством решения, на что государь мне сказал, что уступил настойчивой просьбе великого князя, придающего большое значение безотлагательности этой поездки. На мой вопрос, что штабом сделано и подготовлено для высочайшего посещения Галиции, генерал Янушкевич стал водить пальцем по карте Галиции, указывая предположительный маршрут следования государя; по-видимому, на этом и заканчивалась подготовка штаба. Я оказался вынужденным наспех командировать в Галицию находившихся в моем распоряжении офицеров для подготовки путей следования и ночлегов государя. В то время ответственный пост генерал-губернатора Галиции был вверен графу Г. А. Бобринскому. В молодости он служил в лейб-гусарах — во время командования полком великим князем Николаем Николаевичем, которому и обязан был своим назначением. Не обладая ни административной опытностью, ни знанием края, он с места начал производить поспешную русификацию Галиции настолько «удачно», что многие принятые в лоно православной церкви галичане свободно вздохнули при возвращении на их территорию ненавистных им раньше австро-германских войск. Свободнее вздохнули и евреи, которым граф Боб-ринский тоже не оказывал благорасположения.

Сегодня находятся люди, приписывающие русификацию Галиции не графу Бобринскому лично, а реакционно настроенному чиновничеству, якобы ему навязанную центральным императорским правительством. Они, вероятно, не знают, что высшая административная власть в завоеванном крае принадлежала не министру внутренних дел, а Верховному главнокомандующему.

Из Брод Его Величество проследовал с великим князем в автомобиле во Львов. По дороге государя встретил в деревне Княжицы генерал-губернатор Галиции граф Бобринский. Остановился государь во Львове во дворце генерал-губернатора в покоях, в которых всегда останавливался император Франц Иосиф. В день высочайшего приезда во дворце был парадный обед с местными властями и представителями организаций, в которые входили и местные жители.

На следующий день Его Величество поехал в Самбор, в штаб армии генерала Брусилова, к которому государь отнесся очень милостиво и пожаловал званием генерал-адъютанта. Как потом выяснилось из собственных же слов генерала Брусилова, это назначение его обидело, так как было дано ему якобы не за боевые отличия, а за высочайшее посещение и предложенный государю обед, между тем как Его Величество выразил ему свою благодарность за успешные действия его армии. Обиду эту генерал Брусилов сумел очень хорошо скрыть, так как на вид был страшно взволнован благорасположением к нему государя императора, изливал свои верноподданнические чувства, целовал руку царю, причем не забыл и великого князя, которому тоже поцеловал руку.

По окончании принятого Его Величеством обеда в штабе армии государь обошел собранных наиболее отличившихся чинов армии генерала Брусилова и роздал им боевые награды.

Проехав через Хиров, где генерал Ирманов представил Его Величеству заслуживший боевую славу 3-й Кавказский корпус, государь к вечеру прибыл в Перемышль. Ужинал Его Величество в бывшем офицерском собрании австрийского гарнизона крепости. После ужина государь прошел в отведенный ему дом, в котором раньше жил австрийский комендант крепости генерал Кусманек. В верхнем этаже была комната Его Величества рядом с гостиной, в которой находился балкон. В скором времени государь позвал меня, предложил выйти на балкон и сказал: « Заметили вы, какой здесь удивительный воздух?» Действительно, с предгорий Карпат шел аромат трав и цветов.

После объезда Перемышля, где особенное внимание государя было обращено на доклад о подробностях осады и штурма этой крепости, Его Величество вернулся на автомобиле во Львов, встречая по пути бесконечное количество радостно приветствовавших его евреев, одетых в лапсердаки и цилиндры, с характерными пейсами ветхозаветных иудеев. После обеда в генерал-губернаторском дворце государь отбыл из Галиции; остановившись на следующее утро в Бродах, Его Величество подписал высочайший рескрипт на имя Верховного главнокомандующего по случаю пожалования ему бриллиантовой сабли с надписью: « За освобождение Червонной Руси ».