Владислав Иноземцев - Бесконечная империя. Россия в поисках себя

Изменения, начавшиеся в советской системе уже в первые недели после смерти И. Сталина, затронули и сферу межнациональных отношений. По инициативе Л. Берии была остановлена кампания по «борьбе с безродным космополитизмом» и прекращены процессы по «делу врачей». 26 мая и 12 июня 1953 г. были приняты постановления ЦК КПСС, касавшиеся ситуации на Украине [727], в Белоруссии [728]и Литве [729]. Признавалось, что в предыдущие годы имели место нарушения норм ленинской национальной политики, выразившиеся в доминировании среди руководителей республик лиц, «командированных» из РСФСР, а также доминирование русского языка в вузовском преподавании [730]. По сути, эти постановления открыли дорогу переменам, которые, пусть и с некоторой условностью, можно назвать второй волной политики коренизации.

Срочно были произведены соответствующие кадровые изменения. Во главе украинской компартии вместо русского Л. Мельникова был поставлен украинец А. Кириченко, в Белоруссии на высший партийный пост был назначен белорус М. Зимянин [731], а на самих пленумах республиканских партийных организаций, где происходили эти изменения, прямо звучали «протесты против русификаторства в той или иной форме» [732]. Эта политика знаменовала отказ от сталинского варианта СССР с его опорой на русский национализм. Инициатор данных мер, Л. Берия, проиграв борьбу за власть Н. Хрущеву в июле 1953 г., вскоре был репрессирован, однако инициированный им курс в национальной политике продолжился и после его смерти. Так, в частности, в союзных республиках на должности руководителей стали назначать представителей местных титульных этносов [733]. В рамках подготовки новой Конституции СССР была выдвинута идея расширения прав союзных республик [734].

Прежние партийно-государственные решения по депортации народов были признаны ошибочными. Высланным в Казахстан калмыкам, балкарцам, карачаевцам, чеченцам и ингушам была восстановлена их национальная автономия [735]. Была прекращена дискриминация в отношении немцев Поволжья и крымских татар, хотя эти народы так и не получили обратно своей национальной государственности. Пышно отмечались юбилейные даты вхождения этих народов в состав России, сопровождавшиеся по советской традиции награждением этих политических образований орденами [736]. Параллельно реализовывалась и реформа управления народным хозяйством СССР, которая в 1957 г. вылилась в упразднение центральных отраслевых министерств и передачу управления экономикой в регионы, в создаваемые региональные советы народного хозяйства (совнархозы), что также существенно расширяло права союзных республик и местной национальной коммунистической номенклатуры.

Говоря о расширении прав союзных республик, стоит также отметить и изменения, которые происходили внутри РСФСР. В 1956 г. было создано специальное Бюро ЦК КПСС по РСФСР [737]. Позже в РСФСР появились республиканские Союзы писателей, художников и композиторов. При этом Н. Хрущев — в отличие от поверженного Л. Берии — недвусмысленно указывал границы этой новой волны коренизации. Попытки республиканских лидеров ввести обязательное знание национальных языков трактовались как национализм, а руководители республик, ратовавшие за это, были сняты со своих постов [738]. Попытки республиканских партийных организаций возражать против строительства на территории национальных образований крупных промышленных предприятий, которые потенциально должны были увеличить число русского населения в этих республиках, жестко пресекались.

Другим важным нововведением в сфере отношений центра и национальной периферии в эпоху хрущевской оттепели стало дальнейшее развитие сталинской концепции «дружбы народов». Прежняя идея трансформировалась в концепт слияния народов СССР в единую коммунистическую нацию. Это должно было сопровождаться ликвидацией различий между нациями — по сути, ассимиляцией. И хотя в новой Программе партии, принятой в 1961 г., так и не появилось утверждения о создании «новой исторической общности — советского народа», присутствовавшего в проектах, сама Программа провозглашала процесс развития наций, объединенных общими интересами и единой целью строительства коммунизма: «У советских людей разных национальностей сложились общие черты духовного облика, порожденные новым типом общественных отношений и воплотившие в себе лучшие традиции народов СССР» [739].

Лично Н. Хрущев был убежден в этом. При подготовке нового текста Конституции СССР он предлагал убрать графу «национальность» из документов и публично заявлял: «Мы идем к ликвидации национальностей. В Союзе в перспективе будет единый язык, границы между республиками скоро исчезнут» [740]. Одной из мер, направленных на достижение этой цели, стала школьная реформа 1958 г., согласно которой нерусские родители получили право выбора языка обучения для своих детей, что привело к сокращению школ, в которых преподавание осуществлялось на национальных языках. Это не вело к исчезновению родных языков (они сохранялись в качестве одного из предметов), но обучение и в нерусских школах теперь шло на русском языке, что увязывалось с его статусом средства общения в новой исторической общности [741].

В эпоху Л. Брежнева хрущевский курс был заметно подкорректирован. В официальных документах появилась формулировка «многонациональный советский народ» [742], что, в сущности, противоречило предыдущему курсу на полное слияние всех наций в некое единое целое. Следует заметить при этом, что брежневская национальная политика характеризовалась двумя аспектами, в некоторой мере противоречившими друг другу. С одной стороны, центр жестко преследовал любые проявления национализма — не слишком разбираясь при этом, шла ли речь о русском национализме или о каком-либо ином. По обвинению в потакании «местному национализму» в 1972 г. был снят с должности Первого секретаря ЦК Компартии Украины П. Шелест. Аналогичное обвинение через несколько месяцев стало основой для отставки партийного лидера Грузии В. Мжаванадзе. В 1970-х гг. были уволены главные редакторы журналов «Октябрь», «Человек и закон», «Современник», «Волга» и «Молодая гвардия» — изданий, в которых достаточно ярко пропагандировались ценности и идеалы русского национализма [743]. Также в 1970-х гг. из высших партийных органов был выведен ряд лидеров, которые, как принято было считать, симпатизировали русским националистам. Как отмечалось современниками событий, «лучше было украсть что-либо, меньше беда была бы, чем попасть в разряд националистов» [744]. С другой стороны, власть в национальных республиках во все бóльших объемах отдавалась представителям титульной нации. Так, например, в 1979 г. 88 % членов Политбюро ЦК Компартии Украины и 92 % руководителей областных и городских партийных комитетов на Украине были этническими украинцами [745]. Единственным значимым требованием центра оставалось сохранение практики, при которой в кавказских или среднеазиатских союзных республиках (как и в значительной части национальных автономных республик в составе РСФСР) если первым секретарем ЦК Компартии союзной республики или первым секретарем обкома в автономной республике был представитель местной национальности, то рядом должен был находиться второй секретарь — обычно русский или (в редких случаях) украинец или белорус [746].