Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

Бывший генерал-майор А.П. Николаев, командовавший бригадой 19-й стрелковой дивизии, был взят белыми в плен в мае 1919 г. под Ямбургом. За отказ перейти к белым на службу его повесили [92] Интересна характеристика Николаева, данная одним из белых офицеров: «Этот человек был… крайне отрицательной личностью; поступивши добровольцем в Красную армию, он всячески добивался порядка в своих частях и был крайне жесток со своими подчиненными» ( Гершельман А.С. В рядах добровольческой Северо-Западной армии. Вооруженная борьба с III-им Интернационалом. 1919 год. М., 1997. Т. 1. С. 26). По одной из версий, незадолго до казни Николаев заявил допрашивавшим его офицерам: «Вы все – преступники, вы идете на Русь с самозваными генералами, а мы, как военные, подчинены правительству; законно или незаконно оно – не наше солдатское дело» ( Маргулиес М.С. Год интервенции. Берлин, 1923. Кн. 2 (Апрель – сентябрь 1919 г.). С. 171). . Аналогичный поступок совершил бывший генерал-майор А.В. Станкевич, командовавший 55-й стрелковой дивизией РККА. Попав в плен к белым на Южном фронте в октябре 1919 г., он отказался перейти к ним на службу, за что подвергся жестоким пыткам и был повешен. Позднее Станкевича с воинскими почестями похоронили у Кремлевской стены. Николаев и Станкевич были посмертно награждены орденами Красного Знамени.

Режим работы военспецов, в особенности специалистов Генерального штаба, был крайне напряженным. Из-за кадрового дефицита многие работали практически без отдыха, иногда по 17–19 часов в сутки. Работа без сна на протяжении нескольких дней была обычным явлением. При этом отношение к специалистам со стороны политического руководства было нередко исключительно потребительским – максимально использовать их знания и опыт, не считаясь с нагрузкой.

Для покрытия кадрового дефицита предлагались порой оригинальные способы. Так, Л.Д. Троцкий 1 января 1919 г. телеграфировал в Рязань в штаб 2-й стрелковой дивизии: «Недостаток офицер[ов] Генерального штаба не позволяет сосредоточить их в отдельных дивизиях, при крайней нужде фронта предлагаю комбинировать генштабов, бывших кадровых офицеров, бывших унтер-офицеров и новых красных офицеров в такой пропорции, чтобы командный состав не впадал в тупик, а был проникнут боевым революционным духом» [93] РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 997. Л. 73. .

При содействии военспецов большевики смогли восстановить сеть дореволюционных военных училищ и академий, а часть военно-учебных заведений была создана с нуля, в том числе академия Генерального штаба.

Среди военспецов оказалось немало таких, кто сумел приспособиться к условиям и требованиям новой армии и даже сделал в ней стремительную карьеру. При отсутствии в Красной армии воинских званий карьера тогда определялась занимаемыми должностями. В период 1917–1922 гг. для быстрого должностного роста в Красной армии требовались личные качества и профессиональные умения, а также лояльность большевистской власти. Важную роль могла играть протекция со стороны того или иного партийного руководителя. Покровительственным и, в целом, доброжелательным отношением к военспецам среди большевистской элиты, например, известны Л.Д. Троцкий, С.И. Аралов (сам являвшийся бывшим офицером), М.В. Фрунзе. Впечатляющей карьерой за годы Гражданской войны могли похвастаться из числа бывших офицеров И.И. Вацетис, С.С. Каменев, М.Н. Тухачевский, И.П. Уборевич, А.И. Корк, М.И. Василенко (успевший послужить в 1918–1919 гг. даже у белых на Восточном фронте), дослужившиеся до уровня главнокомандующих, командующих фронтами и армиями – высших постов в советской военной иерархии.

Несколько бывших офицеров стали членами высшего органа советского военного управления – Реввоенсовета Республики. Среди них были бывшие полковники И.И. Вацетис и С.С. Каменев, бывший контр-адмирал В.М. Альтфатер, бывший подпоручик В.А. Антонов-Овсеенко, бывший штабс-капитан С.И. Аралов, бывший прапорщик Д.И. Курский, бывший мичман Ф.Ф. Раскольников. Таким образом, из 23 членов РВСР было 7 военспецов (хотя к дезертировавшему еще в Русско-японскую войну Антонову-Овсеенко термин «военспец» может относиться весьма условно), или 30,4 % всех членов РВСР, причем Вацетис, Каменев и Альтфатер, которые единственные из всех членов РВСР являлись действительно квалифицированными военспецами, оставались тогда беспартийными.

Однако талантливые и популярные у красноармейской массы военачальники, обладавшие лидерскими качествами и харизмой вождей, вызывали обеспокоенность большевистского руководства, опасавшегося развития событий по бонапартистскому сценарию, когда на гребне революционной волны могла родиться военная диктатура. По этим причинам популярных военных руководителей старались устранять. В этом отношении показательна расправа большевиков с возглавившим 2-ю Конную армию бывшим войсковым старшиной Ф.К. Мироновым, арестованным по ложному обвинению и расстрелянным в тюрьме в 1921 г. [94] Филипп Миронов. Тихий Дон в 1917–1921 гг. М., 1997. С. 22.

Способом ухода от гнетущей действительности стало пьянство, позволявшее на время забыть о комиссарах и чекистах, отвлечься от воспоминаний об утраченной прежней жизни. Длительные запои целых штабов не были редкостью. Широкую огласку приобрел инцидент с двухнедельным пьянством командующего 14-й советской армией И.П. Уборевича и члена РВС Г.К. Орджоникидзе в 1920 г., когда приводить в чувство незадачливых военных работников пришлось самому В.И. Ленину [95] В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922 гг. М., 1999. С. 317. . О пьянстве главкома И.И. Вацетиса вспоминал его товарищ по службе бывший генерал А.Л. Носович, бежавший из Красной армии осенью 1918 г.: «В первый же день Вацетис пригласил меня обедать в штаб. Надо сказать, что встретил он меня обращением на “ты”, и вместо доклада мы дружески болтали. Во время закуски и обеда я был все время в центре его внимания. “Ну, брат, теперь выпьем… А что же теперь нам, военным, осталось, как не женщины, выпить, хорошо поесть и воевать…”» [96] BDIC. F. Nossovitch. F Δ rés 843 (1) (7) (3). Box 1. Носович А.Л. Шесть месяцев среди врагов России. Ч. 3. Гл. 3. С. 112.

Получили распространение и наркотики. Так, командующий 2-й советской армией В.И. Шорин, а также некоторые работники штаба армии в 1919 г. посещали проституток и кокаинисток Н.С. Соловьеву и Е.И. Сурконт, у которых также бывали агенты белых. Отрицательное влияние этих увлечений армейского руководства на штабную работу было ощутимым – Шорин и член РВС В.И. Соловьев стали реже появляться на службе, вызывающе себя вели, компрометировали советскую власть, бывая со своими спутницами в общественных местах, а Соловьев даже попытался из-за женщины покончить с собой и получил ранение. По данным следствия, Сурконт угощала кокаином и легендарного начальника 28-й стрелковой дивизии В.М. Азина, из-за чего «до того времени цветущий и здоровый человек… стал совершенно больным» [97] РГВА. Ф. 24380. Оп. 7. Д. 148. Л. 6об. . Ранее Сурконт якобы сожительствовала с главнокомандующим Восточным фронтом М.А. Муравьевым.