Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

С окончанием повстанческого периода и освобождением казачьих территорий на них стали создаваться близкие к регулярным казачьи вооруженные формирования, восстанавливались органы казачьего самоуправления, Войсковые правительства. В некоторых войсках (Донское, Уральское, Оренбургское) появились свои казачьи армии или армии с преобладанием казаков, государственная символика, законодательные акты, закреплявшие войсковую автономию. Такое положение вещей было в значительной степени обусловлено отсутствием на тот момент в России приемлемой для казаков верховной государственной власти. Лишь с конца 1918 г. начался период интеграции казачества с белыми армиями и фронтами. Таким образом, и сами казаки, и выразители их позиции атаманы в новых условиях преследовали собственные цели, далеко не всегда совпадавшие с задачами антибольшевистской России. В наибольшей степени негативные последствия этого, вылившиеся в сепаратизм и атаманщину, проявились на слабо контролировавшихся белым центром окраинах – на Дальнем Востоке, в Семиречье, на Кубани. В меньшей степени это было присуще остальным казачьим войскам.

Период борьбы казаков во второй половине 1918 г. можно назвать автономным не случайно. Должного взаимодействия с Белым движением еще не наступило, а казачья войсковая администрация предпочитала придерживаться собственного курса, подчеркивая автономность и самостоятельность своих войск. В этот период Донская армия, несмотря на общность задач, сражалась без какого-либо взаимодействия с Добровольческой армией, подчас действуя в диаметрально противоположных направлениях (добровольцы – на Кубань, донцы – на Царицын). Донская армия в то время была очень слабой. Первоначально в войсках почти не было офицеров-генштабистов, а в штабе армии не имелось карт, канцелярских принадлежностей и средств связи [534].

Встреча командующего Добровольческой армией генерала А.И. Деникина и донского атамана генерала П.Н. Краснова 15 (28) мая 1918 г. в станице Мечетинской не привела к объединению. Различной была и ориентация руководства двух армий – командование Донской армии и администрация Всевеликого войска Донского ориентировались на центральные державы, а добровольческое – на Антанту. В своем письме кайзеру Вильгельму в июле 1918 г. Краснов отметил, что в случае восстановления Восточного фронта Дон будет держать нейтралитет и не допустит боевых действий на своей территории. Краснов предлагал Германии в обмен преимущественное право вывоза излишков хлеба, кожевенных товаров, сырья, шерсти, рыбы, жиров, масла, табака, скота, лошадей, вина и другой продукции с территории Дона с обменом их на необходимые Дону сельскохозяйственные машины, химические продукты, различное оборудование. Кроме того, Краснов обещал кайзеру особые льготы для германских предпринимателей в отношении инвестиций в донские предприятия [535]. В результате таких заверений Краснов добился признания немцами границы Дона с Украиной.

Краснов просил германского императора и о военной помощи, но не получил ее. Тем не менее атаману удалось, по различным подсчетам, поставить под ружье до 50 тысяч казаков, что было внушительной силой. Лица неказачьего сословия, участвовавшие в борьбе с красными на Дону, были приняты в казаки. И все же мобилизационная политика большевиков оказалась намного эффективней, в результате чего численное превосходство было на их стороне. Детищем Краснова стала Молодая армия (до 20 тысяч казаков), укомплектованная молодыми казаками, прошедшими серьезную подготовку. Осенью 1918 г. эта армия получила боевое крещение. Краснов всячески пытался возродить боевой дух казачества. При нем войско обрело свое историческое наименование «Всевеликое войско Донское», создавались атрибуты донской казачьей государственности, культивировался казачий национализм.

К концу июля 1918 г. территория войска была освобождена от красных. Предстояло выйти за пределы Донской области, что с учетом казачьей психологии было непросто. «Пойдем, если и “русские” пойдут», – говорили казаки, но русское крестьянство не горело желанием отрываться от своих уездов. Сами казаки, помня опыт участия в карательных мероприятиях в старой России, не стремились выходить за пределы области и драться за «мужичьи» интересы. Незамедлительно началось резкое падение боевого духа казачьих частей. Одной из основных задач Донской армии стало овладение Царицыном – ключевым пунктом на правом фланге армии. Казаки перерезали железнодорожную ветку Царицын – Торговая, было предпринято несколько безуспешных штурмов города, однако существенных результатов добиться не удалось.

В результате борьба свелась практически к пассивной обороне границ войска. В то же время донские казаки обеспечивали тыл совершавшей 2-й Кубанский поход Добровольческой армии. Благодаря этому добровольцы не сталкивались с необходимостью вооруженного противоборства с красным центром, что позволило им значительно усилиться в преддверии решающих операций 1919 г.

Донское командование относилось к руководству Добровольческой армии неоднозначно. По мнению генерала С.В. Денисова, Добровольческая армия напоминала «странствующих музыкантов», тогда как Донская армия была связана с определенной территорией [536]. Добровольческое командование пользовалось помощью Дона в снабжении, однако ответного содействия в виде направления квалифицированных командных кадров, в которых нуждался Дон и которые в избытке имелись у Деникина, казаки не получили. Конфронтация двух антибольшевистских армий вылилась на страницы прессы. Ценные свидетельства об этих событиях содержатся в личных документах Деникина. 17 (30) сентября 1918 г. он писал генералу Н.А. Степанову в Сибирь: «С Доном отношения Добровольческой армии по внешности соседские – взаимная поддержка и помощь друг другу чем можно. По существу же политика атамана Краснова двойственна и преследует лично-эгоистические интересы, что сильно отражается на установлении полного единства и на проявлении союзниками необходимой спешности в оказании их содействия. По вопросу об едином командовании полного соглашения еще не достигнуто» [537].

Вместе с тем на Дону складывалась оппозиция власти атамана П.Н. Краснова. Часть старших офицеров проантантовской ориентации была недовольна заигрыванием с немцами и рассчитывала на союз с Деникиным. Среди оппозиционеров оказались генералы В.И. Сидорин, Э.Ф. Семилетов, А.П. Богаевский. Сидорин и Семилетов были Красновым арестованы, а затем уехали в Добровольческую армию. В Екатеринодаре перебежчиков с Дона встречали с воодушевлением.

Поражение Германии в Первой мировой войне в ноябре 1918 г. резко ослабило позиции прогерманского лобби на Дону и самого атамана Краснова, прекратилась германская помощь, заметно ухудшилось стратегическое положение региона. С уходом немцев с Украины вся западная граница Донской области становилась открытой для ударов красных. Снабжение Донской армии было замкнуто на единственную железнодорожную ветку, поэтому, угрожая прервать снабжение, большевики вынудили донское командование выставить на фронт все резервы. Впрочем, и это не помогло. Содержание значительной армии для Донской области, не имевшей ни достаточного количества подготовленных командных кадров, ни соответствующей материально-технической базы, являлось непосильной задачей. Важную роль в боевом обеспечении играли трофеи. Боеприпасы донцам частично поставляли немцы, а позднее англичане.