Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Итак, советской исторической науке был «предложен» уже апробированный путь. Однако в отличие от предыдущего историографического периода, этому пути альтернативы не было. Жесткие рамки возможных интерпретаций русско-ордынских отношений не должны были позволить какое-либо кардинально иное их понимание.

Впрочем, возвращаясь к работе Б.Д. Грекова и А.Ю. Якубовского, следует сказать, что сами они не склонны преувеличивать влияния монголов ни на экономическое, ни на политическое, ни на культурное развитие Руси. Так, А.Ю. Якубовский, критикуя Х.Д. Френа за его трактовку воздействия золотоордынского периода на ход русской истории, пишет следующее: «При всех заслугах, которые имеет перед наукой Френ, нельзя упустить, что для его исторического сознания вопрос иначе и не ставился… Для Френа Золотая Орда остается только "злополучным периодом", и только с этой стороны представляет научный интерес». «Как бы ни была тяжела власть золотоордынских монгольских ханов на феодальной Руси, — продолжает ученый, — сейчас невозможно изучать историю Золотой Орды только с точки зрения того, в какой мере она была "ужасом и бичем" для истории России». [355]Вместе с тем Б.Д. Греков пишет: «В процессе тяжелой борьбы русского народа с золотоордынским гнетом создалось Московское государство. Не Золотая Орда его создала, а родилось оно вопреки воле татарского хана, вопреки интересам его власти». [356]Эти оба тезиса о борьбе русского народа и о создании единого Русского государства вопреки воле монголов, — фактически содержали конкретную программу предстоящих научных исследований.

Порция критики «монгольских воззрений» М.Н. Покровского имелась также в статье А.Н. Насонова «Татарское иго в освещении М.Н. Покровского» в известном сборнике «Против антимарксистской концепции М.Н. Покровского». [357]Правда, автор в большей степени использовал эту «трибуну» для изложения своей собственной концепции русско-ордынских отношений. Это подчеркнул и сам А.Н. Насонов. «Переходя к критике взглядов М.Н. Покровского, — писал он, — заметим, что нашей задачей будет не столько оценка трудов Покровского для определения места, занимаемого им в нашей историографии, сколько проверка его взглядов на конкретно-историческом материале». [358]

Чуть позже концепция А.Н. Насонова будет оформлена уже в виде книги «Монголы и Русь». Работа А.Н. Насонова станет этапной для советской историографии «монгольского вопроса».

Предваряя собственную постановку вопроса, он не только критикует, но, исходя из общественно-политических условий своего времени, объясняет причины «общей оценки значения татарского ига на Руси» своих предшественников. «По-видимому, — полагает он, — в дореволюционной обстановке легче воспринималась мысль об активной политике русских князей в Орде, чем мысль об активной политике татар на Руси, даже теми историками, которые придавали татарскому игу большое значение. Современная историкам XIX — начала XX в. Россия была государством с доминирующим над другими народностями Восточноевропейской равнины классом великорусского центра. Представление о современной им России они невольно переносили в известной мере на былые времена. Они охотно рассуждали о результатах политики русских князей в Орде, но вопрос о татарах на Руси не изучали или касались его мимоходом. В большинстве случаев они держались мнения, что пассивное поведение монголов содействовало процессу государственного объединения Руси». [359]

Его рассуждения о влиянии общественных условий на формирование «дореволюционных» концепций русско-ордынских отношений можно целиком применить и к идейному происхождению его собственной концепции. Во-первых, несмотря на то, что «проблема изучения истории татарской политики на Руси ставится» им «впервые», «постановка такой проблемы вытекает из указаний на "традиционную политику татар"», данных К. Марксом в книге «Секретная история дипломатики XVIII столетия». [360]Это первотолчок для последующих построений. Во-вторых, идейная суть подхода А.Н. Насонова объясняется общественными условиями времени, современником которого он был. «Мы доказываем, — говорит он, — что монголы вели активную политику и основная линия этой политики выражалась не в стремлении создать единое государство из политически раздробленного общества, а в стремлении всячески препятствовать консолидации, поддерживать взаимную рознь отдельных политических групп и княжеств. Такой вывод предполагает, что единое "великорусское" государство, каким мы его видим в XVII в., образовалось в процессе борьбы с татарами, т. е. в XV–XVI вв., частью во второй половине XVI в., когда борьба была возможна по состоянию самой Золотой Орды». [361]Следовательно, «образование централизованного государства явилось, таким образом, отнюдь не в результате мирной деятельности монголов-завоевателей, а в результате борьбы с монголами, когда борьба стала возможна, когда Золотая Орда начала слабеть и разлагаться, и на русском Северо-Востоке поднялось народное движение за объединение Руси и за свержение татарского владычества». [362]

Проанализировав большое количество русских (в основном летописи) и восточных (в переводах) источников, А.Н. Насонов пришел к следующим конкретным выводам: 1) внутренняя политическая жизнь Руси второй половины XIII — начала XV вв. определяющим образом зависела от положения дел в Орде; изменения, происходившие в Орде, непременно влекли за собой новую ситуацию на Руси; 2) монгольские ханы постоянно манипулировали русскими князьями; 3) против монголов происходили народные выступления, но они подавлялись. [363]

Книга А.Н. Насонова стала первой в отечественной историографии монографией, целиком посвященной теме «Русь и монголы», а большинство ее выводов — основой для последующей разработки проблемы. Более того, можно сказать, что в таком «амплуа» она остается до сих пор: многие (если не большинство) ее положения приняты в современной историографии в качестве аксиом. Следовательно, благодаря работе Б.Д. Грекова и А.Ю. Якубовского и монографии А.Н. Насонова, прежде всего, «советская историография 30-х — начала 40-х годов выработала… единый научно-обоснованный взгляд на последствия монголо-татарского нашествия как на страшное бедствие для русского народа, надолго задержавшее экономическое, политическое и культурное развитие Руси»; [364]это обуславливалось и тем, что на много десятилетий на Руси был установлен режим «систематического террора», — писал А.А. Зимин, [365]полностью принимая схему А.Н. Насонова. Таким образом, как провозглашал А.А. Зимин, «изучение борьбы русского народа с татаро-монгольскими поработителями является одной из важных задач советской исторической науки». [366]