Хва Сын - Очерки по истории советских корейцев

После захвата Кореи империалистической Японией антияпонское движение среди корейцев, проживавших на русском Дальнем Востоке, усилилось. Здесь начали формироваться и вооружаться партизанские отряды для борьбы с захватчиками. Японское правительство через русское посольство в Токио сразу же заявило протест и добивалось от русских властей запрещения перехода границы корейскими партизанами. Опасаясь новых осложнений во взаимоотношениях с Японией, царские власти осуществили ряд мер против антияпонского движения на Дальнем Востоке. Дальнейшее переселение корейцев в Россию было запрещено.

Назначенный в 1905 г. генерал-губернатором Приамурья реакционер Унтербергер, поощряя русскую колонизацию, энергично противодействовал наплыву корейских иммигрантов.

В своем отзыве на имя министра внутренних дел от 8 марта 1908 г. Унтербергер писал: «Характерным свойством корейцев является то, что они при первой возможности оседают на землю; поэтому корейцы русскоподданные, распространяясь по мере переполнения своих надельных земель по краю и арендуя землю, создают повсюду новые очаги для переселения корейцев – корейских подданных. Борьба с этим чрезвычайно осложняется, так как нельзя рассчитывать на содействие русского населения, которое, видя в корейцах удобную и дешевую рабочую силу или выгодных арендаторов, весьма охотно принимает их на свои земли. Между тем, ввиду крайней важности для России заселения Приамурья русским людом, захват значительных площадей корейцами равносилен ослаблению нашего положения на берегах Тихого океана» ( П. Унтербергер. Приморская область СПб., 1912 стр. 114-115).

Поэтому Унтербергер считал необходимым запретить сдачу казенных земель лицам иностранного подданства, запретить наем этих лиц на работы, производимые казенными управлениями. Он предложил усилить административные органы Приморской и Амурской областей, учредить в них дополнительные должности полицейских чиновников, на что потребовался ежегодный расход в 146082 рубля (ЦГАДВ, ф. 87, оп. 4, д. 1593, лл. 7-8.24). Расход этот он предложил производить за счет сборов с корейцев, иностранных подданных.

Другая точка зрения была выражена Амурской экспедицией, считавшей, что корейцы облегчили русским освоение края, особенно Посьетского участка. Это они помогли освоить казачьи земли у озера Ханка, крестьянские – вокруг Никольск-Уссурийского, церковные и лесные – по всему Южно-Уссурийскому краю («Труды Амурской экспедиции», вып. X, 1911, стр. 169.25).

Амурская экспедиция усматривала в расселении корейцев известную пользу для развития промышленности и, особенно, сельского хозяйства, выгоду для экономической жизни края. Выводы Амурской экспедиции послужили отправным пунктом для политики, проводившейся в дальнейшем генерал-губернатором Приамурского края Гондатти, который считал необходимым содействовать заселению края корейцами. Он не останавливался даже перед приемом в подданство корейцев без наделения их землей. Русское подданство предоставлялось и тем корейским крестьянам, которые переселились в Россию после 1884 г. Но землей эти переселенцы не наделялись, что приводило к росту батрачества среди переселенцев.

Ниже приводятся данные об интенсивности приема корейцев в русское подданство (Данные губернаторских отчетов охватывают только легализированную массу корейцев. ЦГАДВ, ф. 87, оп. 4, д. 1593, лл. 5-10).

Как видно из вышесказанного, в корейском вопросе не было единой политики, с каждой сменой администраторов она более или менее резко менялась.

Находясь в полной зависимости от местной администрации, переселенцы прилагали все усилия, чтобы приобрести ее расположение. И тем не менее оставались бесправными. За малейшие провинности они подвергались наказаниям и взысканиям в административном порядке, без суда. Так, военный губернатор был вправе подвергать корейцев аресту на срок до одного месяца или денежному взысканию до 30 руб.; председатель войскового управления казачьего войска, окружные начальники, городские полицмейстеры, гарные исправники Приморского горного округа имели право подвергнуть аресту на срок до 15 дней или денежному взысканию до 15 руб.; участковые приставы и начальники участков казачьего войска, а в полосе отчуждения железной дороги – и начальники жандармских отделений, подвергали корейцев аресту до семи дней или денежному взысканию до семи рублей27. Военный губернатор области мог выслать за границу в административном порядке любого переселенца – корейского подданного.

Вот как описывает положение корейцев исследователь В. Песоцкий: «Безземельные корейские населения края стоят вне закона, и жизнь их регулируется усмотрением каждого русского администратора, не говоря уже о случайных хозяевах и чинах полиции » (В. Песоцкий. Корейский вопрос в Приамурье. «Труды Амурской экспедиции», 1913, стр. 27).

Таким образом, сущность национальной политики русского царизма в отношении корейских переселенцев сводилась в этот период к тому, чтобы противодействовать их притоку и их оседлости, а тех, кто уже поселился – использовать как дешевую рабочую силу.

Вопросы просвещения корейцев, их духовная жизнь совершенно не занимали царских чиновников. Власти не прилагали никаких усилий к тому, чтобы дать детям корейских трудящихся возможность получить хотя бы начальное образование. До 1904 г. в корейском селе не было построено ни одной школы за счет государства. Тем не менее общение с русским народом способствовало культурному росту переселенцев.

Переселение крестьян из Центральной России на Дальний Восток производилось за счет самих переселенцев. Последние получали право на бесплатное пользование государственной землей на 20 лет и могли выбрать любой еще никем не занятый участок размером до 100 десятин на семью с условием обработки его в течение пяти лет. В связи с начавшимся массовым переселением этот закон был отменен. 22 июня 1900 г. были опубликованы и с 1901 г. получили силу «Беременные правила для образования переселенческих и запасных участков в Амурской и Приморской областях». Этот закон разделил русских переселенцев на две группы: старожилов-стодесятинников, прибывших до 1900 г., и «новоселов», переселившихся после 1900 г. Новоселы получали уже только по 15 десятин земли на мужскую душу29.