Леонид Амирханов - Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

Вот в отношении излишней слабости к своим непосредственным подчиненным бывали пересолы, и в этом отношении можно было некоторых из нас упрекнуть. Не раз из-за этого возникали недоразумения между офицерами. То штурман обидится на одного из вахтенных начальников; то минный офицер поспорит со старшим офицером из-за своих минеров или электриков; а то старший механик пожалуется старшему офицеру на какие-то несправедливости по отношению его машинистов или кочегаров» [373] Граф Г.К. Императорский Балтийский флот. Между двумя войнами. СПб., 2006. С. 110. .

К 1917 г. обстановка на некоторых кораблях Балтийского флота изменится в худшую сторону, но об этом чуть ниже.

А вот как отреагировала на события в Кронштадте военная организация при петербургском комитете РСДРП в листовке, выпущенной сразу после подавления июльских беспорядков 1906 г.

«Правительство объявило войну народу. Оно надеялось на армию. Армия частями переходит на сторону народа.

Темная часть солдат расстреливала своих же братьев солдат и матросов. Но приходит конец тьме. Кронштадтские солдаты и матросы горели страстью к свободе и не хотели ждать. Рабство и унижение русского народа толкнуло их на великий подвиг. Но на этот раз тьма победила, и темная часть войска получает каиновы печати (ордена) за пролитую братскую кровь. Что ж, пусть носят на груди позорные знаки, чтобы всякий видел и помнил их преступления!

В Кронштадте тьма победила свет. Почему? Потому что кронштадтские товарищи солдаты и матросы не стерпели, не дождались общероссийского движения. Крестьяне сейчас на страде, рабочие не могут восстать одни, а преступное правительство, разогнав Думу, заранее приготовилось защищать себя.

И в самом Кронштадте многие рабочие, солдаты и матросы думали, что сейчас рано восставать. Восстание вышло не дружное. Колеблющаяся часть армии и флота не знала, за кого стоять. Все для нее вышло слишком неожиданно.

И тьма победила.

Но не ликуйте, враги русского народа! Час еще не пришел, но придет скоро. Крестьяне поняли бессмыслицу работать всю жизнь на казну да на помещика. Они ждали земли от Думы, теперь возьмут ее сами. Добудут и землю, и волю.

Солдаты и матросы – те же рабочие и крестьяне. С каждым днем лучше понимают они, за кого должны стоять: за царскую фамилию немецких выродков с Минами и Римами, со всеми потомками дворянской своры, менявшей людей на собак? Или должны стать солдаты за весь русский народ, за крестьян и рабочих? Армия и флот поймут, что царь и чиновники – враги отчества…» [374] Листовки петербургских большевиков. 1902–1917. Гос. изд-во полит. лит-ры, 1939. С. 409. .

О том, что во время беспорядков были убиты офицеры, – ни слова.

Комиссия генерала Водара отмечала, что мятеж «не принял ужасных размеров лишь потому, что перешел в открытый грабеж и повальное пьянство, облегчившие скорое и легкое прекращение его». Таким образом, этот «бой» царская Россия выиграла, и разрушить изнутри крепость Кронштадт не удалось. Ситуация изменится в 1917-м, когда пропаганда станет во много раз более разрушительной, а власть не сможет поступить столь же решительно.

В спокойный и тихий Кронштадт в конце лета 1907 г. прибыл молодой мичман Гаральд Граф, с тем чтобы 1 сентября сдавать экзамены в Минный офицерский класс. В одной из своих книг воспоминаний, перечислив достопримечательности города и называя при этом Екатерининскую улицу и Николаевский проспект его главными артериями, Г. Граф пишет: «Кроме того, имелся и еще ряд улиц с низенькими двух-и трехэтажными домиками, каменными и деревянными, в которых ютились местные обыватели. Многие домики насчитывали за собою сто и больше лет и как-то вросли в землю, а некоторые даже имели стремление покоситься на сторону. Архитектура домиков была самого „казенного образца“ – крепко сколоченные ящики. Улицы прямые, чистые и скучные – ужасно скучные. Особенно летом, когда офицеры в плаваниях, семьи разъехались по дачам: в Ораниенбаум, Старый Петергоф, Мартышкино, Лебяжье и тому подобные места вокруг острова Котлина на побережье материка. Если судьба забрасывала в Кронштадт летом, то прямо одурь брала от этих пыльных и душных улиц, почти пустынных, даже собак и кошек не было видно. Скучно так, что даже от тротуаров веяло скукой. Чахлая растительность Екатерининского сквера, прозванного „собачьим парком“, давно покрылась толстым слоем пыли, а на дорожках валяется шелуха от подсолнухов. Кое-где на скамейках возятся детишки, но и им скучно. Скука, кажется, так и выпирает из всех стен, давит и гонит куда-то, но куда? Кроме как в летнее морское собрание пойти некуда. Но и там пустыня аравийская… С сентября, конечно, Кронштадт начинал оживать, и зимою в нем было довольно большое морское общество, которое вело совсем не скучный образ жизни» [375] Граф Г.К. Императорский Балтийский флот. С. 124. .

Таким увидел Кронштадт молодой мичман, а вот описание Кронштадта, сделанное людьми старшего поколения: «Приезжая в Кронштадт, вы прежде всего поражались порядком, чистотой, тишиной и подтянутостью во всем. Город – крепость и военный порт, вот что сразу дает себя почувствовать, как только вы вступаете с парохода на пристань. Поэтому масса моряков и крепостных артиллеристов.

Многие моряки бывали в заграничных плаваниях, видели иностранные города и порядки в них, и естественно, что они старались перенести в Кронштадт то, что им приглянулось. Во многом порядок отличался от петербуржского. В то время как в столице ни в садах, ни на улицах не было урн для мусора, в Кронштадте вы могли видеть на улицах мусорные ящики. В столице сады и бульвары были в запущенном состоянии, цветов почти не было, в Кронштадте сады, парки и скверы содержались в идеальном состоянии – масса цветов, цветущих кустарников – сирени, жасмина. Если кирпичные стены и заборы придают унылый вид в столице, то здесь все пустые стены украшены диким виноградом или хмелем. Пьяных можно было встретить крайне редко, скандалов почти совсем не было, потому что полиция, военные патрули и дворники немедленно прекращали всякое нарушение порядка. Даже бродячих собак не было, – на обязанности пожарных команд лежало вылавливание всяких беспризорных животных» [376] Засосов Д.А., Пызин В.И. Из жизни Петербурга 1890–1910 годов. Л., 1991. С. 172. .

В книге Г.К. Графа есть еще несколько интересных наблюдений о жизни Кронштадта.

Приехав в Кронштадт, он поселился в лучшей гостинице – «Петербургской», на Николаевском проспекте напротив Гостиного двора, которая, по его словам, оказалась просто «трактиром с номерами», правда, чистыми и вполне приличными. Успешно сдав экзамены, Г.К. Граф уехал в Петербург и вернулся за два дня до начала занятий. Прежде всего надо было найти комнату. Выбор был большой, так как «местные жители любили подзаработать тем, что сдавали на зиму комнаты офицерам – слушателям разных классов.