Леонид Амирханов - Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

Стоит еще раз напомнить о тех условиях, в которых существовали «работные» люди того времени. Почему-то особенный упор в этих действительно ужасных историях делается на положение в Петербурге и Кронштадте. Патриарх отечественной истории В. Ключевский писал: «Едва ли найдется в военной истории побоище, которое вывело бы из строя больше бойцов, чем сколько легло рабочих в Петербурге и Кронштадте». Мне кажется, что здесь прежде всего слышна нелюбовь к Петербургу и Кронштадту. Как там у Пушкина? «Жестокий век – жестокие сердца». Жизнь человеческая тогда стоила меньше копейки. Чуть провинился – вырвать ноздри или сечь кошками. А вешали и рубили головы довольно часто. А сколько погибло людей на строительстве Ладожских каналов? А вспомните Некрасова с его железной дорогой. Да, условия были ужасные, но это характерно для всей России того времени. Характерно и подметное письмо какого-то солдата, в котором между жалобами и выражением боязни житья на острове есть страшная фраза «а уж Котлин ад злой».

Реально помочь больным и увечным стало возможно начиная с 1717 г., когда по указу Петра в Кронштадте основали Николаевский морской госпиталь. Первоначально он располагался в нескольких деревянных казармах, построенных в 1714 г. на средства одной из губерний. Госпиталю несколько раз пришлось менять прописку, в том числе и из-за пожаров, пока в 1724 г. ему не выделили каменный дом, построенный Азовской губернией. В 1730-м – снова переезд, опять в деревянное, но совершенно новое строение в северо-восточной части острова, которое сгорело в 1748 г. Через год здание восстановили, но в 1761-м – новый пожар. Пока разрабатывался проект нового здания, в 1764 г. случился еще один пожар, уничтоживший в Кронштадте 1300 домов. Пожары будут сопровождать всю историю деревянного Кронштадта, да и не только деревянного.

Для прикрытия гавани и каменных построек с сухопутного направления пришлось возводить укрепление в виде «шанца кругом новопостроенных каменных палат». Это укрепление послужило началом центральной крепости.

Вернемся немного назад. Важной вехой Северной войны стал 1714 г. Решив перенести боевые действия подальше от острова Котлин, Петр в конце мая отправил 15 000 человек на 99 галерах в финские шхеры с задачей прорваться к крепости Або (ныне – Турку). Через месяц, добравшись до полуострова Гангут (ныне – Ханко), русские галеры встретили шведский флот. 27 июля 1714 г. русский флот одолел шведов в тяжелейшем сражении, захватив фрегат «Элефант», шесть галер и три шхербота [93] Шхербот – небольшое парусно-гребное судно с одной мачтой и несколькими парами весел, вооруженное 4–6 легкими пушками. Предназначалось для боевых действий в шхерах. .

Эта победа имела огромное значение, став переломным моментом в борьбе со Швецией и обеспечив «окончательный и прочный выход к берегам Балтийского моря.

Тем не менее Петр справедливо считал, что вооружение крепости недостаточно, и в 1719 г. количество орудий на Котлине увеличилось до 450, в том числе и за счет того, что из Москвы доставили 156 орудий. Тогда же на остров Котлин направили 120 артиллеристов из полевой артиллерии и 930 солдат для усиления гарнизона.

Ништадтский мир, закрепивший победное окончание Северной войны, заключен 30 августа 1721 г. Долгожданный мир позволил больше внимания уделять гражданскому строительству, но Петр не забывал и крепости. В декабре 1721-го западнее «Кроншлота» начали строить еще один форт – «Цитадель», позднее получивший имя «Император Петр I». «Сторона форта, обращенная к рейду, состояла из двух бастионных фронтов протяженностью 170,6 м, составляющих тупой угол. На этом укреплении было установлено 106 орудий» [94] Раздолгин А.А., Скориков Ю.А. Кронштадтская крепость. С. 48. . «Цитадель», как и «Новый Кроншлот», построят в 1724 г.

Однако одновременно с фортами и доками надо было озаботиться и строительством собственно города, где могли бы жить люди, служившие и работавшие на острове. Все строения первых лет – казармы, магазины, дома начальства, вельмож, моряков и других, пока малочисленных жителей – деревянные или мазанковые. По мнению авторитетных историков, эти дома ничем не отличались от первых петербургских домов. Подтверждением служит первое на Котлине жилище самого царя: «Этот домик – почти близнец знаменитого домика в Петербурге. Первый отличается только большими размерами» [95] Розадеев Б.А., Сомина РА., Клещева Л.С. Кронштадт. С. 11. .

Первым городским зданием, построенным около 1706 г., стал дом вице-адмирала К. Крюйса. Дальнейшие постройки «возникали сами собой», и к 1710 г. на острове насчитывалось около 80 домов, принадлежавших в основном военным. Для строительства домов был необходим кирпич, поэтому на южном берегу залива и на Котлине основали кирпичные заводы, но работы продвигались очень медленно, так как основная рабочая сила была занята на строительстве гаваней. Так как численность войск постоянно увеличивалась, появилось немало жалоб на тесноту помещений. Например, в 1714 г. капитан командор Шельтинг, остававшийся старшим на острове, «поставил» пришедший батальон «по квартирам только в домах русских матросов и пушкарей, а по домам иноземческим ставить не велел». В результате приходилось жить в тесноте, но далеко не всегда не в обиде. Из приведенной выше цитаты ясно, что на острове было немало и домов, принадлежавших «иноземцам».

Как уже упоминалось, в 1712 г. Петр издал указ о губернских домах: «Объявить шляхетским тысячи домам, купетским лучшим пятистам, средним же стам, рукомесленным всяких дел тысячи домам (из которых половина те, которые заводы имеют, яко кожевенники и проч.), что им жить им на Котлине острове по окончании до сей войны, и даны им будут дворы готовые за их деньги, а шляхетству дворы и земли под деревни (последние без денег) и кой час будет, даст Бог, мир, тотчас будут переведены и для того сказывают заранее, чтоб никаким неведением не отговаривался […] и сей выбор людей надлежит без поманки выбрать под потерянием живота, чести и пожитков, кто недостойных в сей перевод напишет» [96] Полное собрание законов Российской империи. Т. IV. № 2467. П. 14. .

4 августа того же года Сенат утвердил список, содержащий 1212 лиц, намеченных к переселению на остров Котлин. Тогда же Сенат объявил: обязать письменно разных частных людей «строить дома на острове Котлине […] жить им на Котлине острове по окончании до сей войны».

Эти указы дали повод доктору исторических наук С.П. Луппову высказать мысль о намерении Петра I перенести на Котлин если не всю столицу, то, во всяком случае, ее центральную часть [97] Луппов С.П. История строительства Петербурга в первой четверти XVIII в. М.; Л., 1957. С. 26. . Однако надо признать, что это была скорее idee fix, чем реальный проект.