Наталья Казакова - Русско-ливонско-ганзейские отношения. Конец XIV — начало XVI в.

По словам продолжателя Псковской первой летописи, великий князь по просьбе псковичей велел наместникам новгородским и всем новгородцам «со всею ратною приправою ехати ко Псковоу на нѣмцы со псковичами за псковскоую обиду». 16 января в Псков прибыли новгородские наместники с новгородцами, а 11 февраля — великокняжеские воеводы с 20-тысячной московской ратью, после чего был предпринят поход в Ливонию. Поход объединенных сил псковичей, новгородцев и великокняжеских ратей продолжался четыре недели. Были взяты два города: «Каркоуз городок да Вельяд городокъ» (Каркус и Феллин), захвачена большая добыча [579]. Близки к рассказу Продолжения Псковской первой летописи о походе русских в Ливонию в начале 1481 г. и рассказы Псковских второй и третьей летописей [580].

Московские летописные своды (свод 1493 г., Воскресенская, Никоновская летописи) содержат более подробное, насыщенное рядом важных деталей повествование о походе.

Интересна мотивировка, которую московские своды дают решению Ивана III организовать поход на Ливонию. Если в псковских летописях указывается, что великий князь решил послать войско в Ливонию по псковскому челобитью «за псковскую обиду», то составитель свода конца XV в. (откуда рассматриваемая версия перешла в более поздние своды) сообщает: «Посылалъ князь великы в Немецкые земли воевати и на князя местера за их неисправление, что они приходиша ратью на его отчину на Псков, егда царь на Угрѣ стоял и братья отступали [581]от великого князя» [582]. Указанием на критическое положение, в котором находилась Россия во время похода фон дер Борха на Псков в 1480 г. (татары на Угре, мятеж удельных князей), составитель свода как бы подчеркивал опасность, какую таил в себе этот поход не только для Пскова, но и, для всего Русского государства. Он снимал с похода фон дер Борха налет локальности и показывал его суть — удара, опасного для всей Руси.

О самом походе составитель свода конца XV в. рассказывает следующее: великокняжеские воеводы, князь Иван Васильевич Булгак и князь Ярослав Васильевич Оболенский, с великокняжеской ратью, новгородские наместники, князь Василий Федорович Шуйский с псковичами в феврале 1481 г. выступили из Пскова и пошли многими дорогами, «жгучи и воюючи» «Немецкую землю». 1 марта русские войска подошли к Феллину. За день до их прихода из Фе длина бежал магистр. Русский отряд во главе с князем В. Ф. Шуйским погнался за магистром, но настичь его не смог, удалось захватить только часть обоза магистра. Основные русские силы предприняли осаду Феллина, как пишет летописец, «воеводы же великово князя начата крѣпко приступати под город с пушками и с пищалми и с тюфякы, и разбивше стѣну, охабень Велиада взяша». Очевидно, в проломы, образовавшиеся в результате действий русской артиллерии, ворвались русские воины, и таким образом была взята наружная укрепленная стена («охабень») Феллина. После взятия русскими наружной стены немецкие власти, находившиеся в «Вышегороде» (орденском замке) Феллина, предложили выплатить воеводам деньги («окуп»), чтобы те сняли осаду. Получив 2000 руб., великокняжеские воеводы сняли осаду и ушли, не взяв замка Феллина. После окончания похода псковичи привезли великому князю в качестве трофеев 8 феллинских колоколов [583].

Сведения летописей о действиях русских войск в Ливонии подтверждаются известиями «Хроники» Руссова: русские «совершенно выжгли области Феллин и Тарваст вместе с посадом, много народу убили и взяли в плен без всякого сопротивления, забрали много колоколов из церквей и увезли их из Ливонии вместе с другим награбленным добром» [584].

Таким образом, все источники, сохранившие известие о походе русских войск в Ливонию в 1481 г., рисуют этот поход как предприятие крупного масштаба. Во время похода впервые в истории русско-ливонских войн русские войска овладели посадами крепостей Феллин, Каркус и Тарваст. Особенно значительным успехом было взятие Феллина, одного из важнейших орденских городов. Русские войска, овладевшие наружными укреплениями, заняли и сам город — посад; сдачи избежал, и то благодаря «окупу», лишь замок Феллина.

Взятие ливонских городов, укрепленных в соответствии с требованиями западноевропейской фортификации, стало возможным благодаря успехам артиллерийского дела в России. Широкая организация пушечно-литейного дела в России относится к 70-м годам XV в. В 1475 г. в Москве была построена первая пушечнолитейная мастерская, позже названная в летописях «Пушечной избой». В развитии пушечно-литейного дела в России большую роль сыграл итальянец Аристотель Фьораванти (1475–1500 г.), а также русские мастера Яков (1483–1493) и др. [585]Рост русской артиллерии и улучшение ее материально-технических качеств позволили расширить сферу ее применения: если раньше, до последней трети XV в., артиллерия на Руси применялась преимущественно при обороне городов, [586]то теперь она с успехом используется, как это показал опыт похода в Ливонию в 1481 г., при их осаде. При взятии Феллина были использованы, согласно известиям русских летописей, как орудия, предназначенные для разрушения крепостных стен — пушки, пищали, так и орудия, имевшие целью уничтожение живой силы противника — тюфяки [587].

Несмотря на взятие трех ливонских городов, русские войска ушли из Ливонии, не сделав попытки там закрепиться. Очевидно, в планы русского правительства не входило подчинение Ливонии и поход был предпринят, как сообщают русские летописи, лишь в качестве ответной меры на агрессию Ливонского ордена, чтобы добиться прекращения враждебных действий с его стороны. Поход достиг цели: в Новгород прибыли ливонские послы с просьбой о мире, который был заключен 1 сентября 1481 г.

Узнав о прибытии в Новгород ливонских послов, псковичи поспешили отправить туда своих послов: посадников Якова Кротова и Леонтия Тимофеевича, Андрея Рублева. По-видимому, переговоры о мире были длительными, так как псковские послы пробыли в Новгороде 14 недель. В результате переговоров между Псковом и Ливонией был заключен мир на 10 лет. Из лаконичного сообщения псковского летописца о том, что псковичи «мир потвердиша на 10 лѣтъ, в Данильев мир», [588]следует, что мир псковичей с Ливонией 1481 г. повторял условия псковско-ливонского договора 1474 г., в заключении которого участвовал князь Данила Дмитриевич Холмский, воевода великого князя.

Договор между Псковом и Ливонией 1481 г. до наших дней не дошел. Согласно указанию Г. Козака, копия договора, снятая Г. Гильденбрандом, в 20-х годах XX в. хранилась среди бумаг Г. Гильденбранда в Домском музее в Риге [589]. В настоящее время местонахождение бумаг Г. Гильденбранда, содержавших копии актов, касавшихся русско-ливонских отношений, неизвестно.