Юрий Кобищанов - Аксум

Источники V–VI вв. свидетельствуют, что в Аксум постоянно прибывали путешественники из Индии и Византии. Дальше иностранные купцы, по-видимому, не проникали, и Козьма Индикоплов никогда не был в стране Сасу [526]. Торговля с этой страной и другими внутренними территориями континента вплоть до Мероэ была монополизирована аксумитами. В одной из надписей Эзаны упоминается аксумский торговый караван, посланный в восточноэфиопский Афан. О сухопутной связи Аксума с долиной Нила сохранились косвенные сведения. Сухопутная торговля должна была приносить аксумитам немалые выгоды. Из Мероэ они могли вывозить ремесленные изделия и железо в крицах.

Морская торговля находилась в основном в руках иностранных купцов, хотя и сами эфиопы совершали торговые поездки за море: в Аравию, Индию, на Цейлон, в Египет.

О географических пределах торговых связей Аксума можно судить по товарам, поступавшим в Эфиопию через Адулис. Лаодикейское вино поступало через порт. Лаодикею (Латакию) из Малой Азии и Сирии, италийское вино — из Южной и Средней Италии. Псевдо-Арриан упоминает индийское железо, ткани и одежды, привозимые в Эфиопию «из внутренних мест Ариаки», т. е. Средней Индии. Итак, импорт связывал Адулис с Италией, Малой Азией, Средней Индией и более близкими странами. Еще дальше простирались экспортные связи Адулиса. Трудно даже указать географические пределы, которых достигали провозимые через Адулис товары как эфиопского, так и неэфиопского происхождения: слоновая кость, золото, изумруды, черные рабы — в Средней и Восточной Азии, а в Малой Азии и Европе, сверх того, — пряности и благовония. Аксумские товары засвидетельствованы в Крыму, Испании, Китае.

Деятельность иностранных и своих купцов, несомненно, приносила доход аксумскому царю и правителю Адулиса.

О некоторых товарах «Перипл» прямо говорит, что они предназначались для аксумского царя. По-видимому, в начале III в. заморские купцы были обязаны делать царю подарок соразмерно своему богатству; вряд ли это была твердо установленная подать, иначе она состояла бы из определенной доли обычных товаров, а не из дорогих золотых и серебряных сосудов, «не очень дорогих», но и не «грубых и поддельных» аболл и кавнаков. Интересно, что около 524 г. александрийский патриарх послал в подарок аксумскому царю серебряный сосуд [527].

В период расцвета Аксумского царства, возможно, устанавливаются регулярные пошлины. У Иоанна Эфесского, сохраненного Псевдо-Дионисием, аксумский царь (Элла-Асбеха) пишет хымьяритскому царю (Зу-Нувасу): «Ты совершал зло, убивая христиан, римских торговцев; ты прекратил торговлю и задержал пошлины моего царства и других царств» [528]. Вероятно, в V–VI вв. с иностранных купцов взималась торговая пошлина в размере определенной доли приводимых товаров. Но, возможно, Иоанн Эфесский ошибается, принимая за настоящую пошлину обязательные подарки. Подобные доходы имели немалое значение для царской казны, и аксумские цари не собирались от них отказываться. Недаром «Периил», составленный греко-египетским купцом, называет царя За-Хекале «скупым и корыстолюбивым».

Больше того, цари Аксума непосредственно участвовали в торговле, как это было и в средние века [529]. Козьма Индикоплов описывает караваны, которые аксумский царь посылал за золотом в Сасу:

«[Сасу] имеет много золотых россыпей. Из года в год царь аксумитов через архонта Агау посылает туда своих людей за золотом. И вместе с ними идут многие другие с той же целью, так что все вместе они составляют свыше 500 человек. Туда доставляют быков, соль и железо. По прибытии в ту страну они тотчас же располагаются лагерем (или делают стоянку) на этом месте. Собрав затем большое количество колючего кустарника, они делают большую изгородь и располагаются внутри нее. Быков убивают, а поверх колючей изгороди» кладут соль и железо и куски мяса. Потом приходят туземцы, приносят с собой золото в виде волчьих бобов, называемых танхарас, и кладут около куска мяса, около соли или железа, которые они хотят приобрести, — один-два или более кусочков и отходят на некоторое расстояние. Тогда приходит хозяин мяса и берет золото, если, доволен предложенной за товар ценой. После этого приближается туземец, сделавший предложение, и уносит мясо, соль или железо. Если же хозяин товара недоволен количеством золота, предложенным за его товар, та он не трогает золота, а подошедший туземец, видя, что его золото не берут, или присоединяет еще кусочек, или берет свое золото и уходит. Таков там обычай торговли, так как они говорят на другом языке, а переводчиков там весьма недостаточно» [530].

Предполагается, что «немой торг» совершался ночью и продавец не видел покупателя. Слова Козьмы о том, что продавцы-аксумиты, положив товар на изгородь, «отходят на некоторое расстояние», следует сопоставить с аналогичной деталью других рассказов о «немом торге», где продавцы или отходят на расстояние пяти дней пути, или садятся на корабль и отплывают.

Такова ходячая легенда, еще в древности изобретенная купцами, не желавшими допускать чужаков к секретам торговли золотом. Очевидно, аксумиты передали легенду о «немом торге» или самому Козьме, или его, информаторам, но Козьма не мог ей полностью поверить, поэтому опустил явно неправдоподобную подробность о «невидимых» покупателях и добавил рационалистическое рассуждение о недостаточности переводчиков.

Но и в этом виде сообщение Козьмы вызывает местами недоумение. Для чего аксумиты закалывали быков? Ведь проще было бы их продавать живыми. Золото не медная мелочь, за которую не купишь целого быка, а туземцы, несомненно, предпочли бы живой скот кускам говядины. Да и как это мясо не портилось во время продолжительного «немого торга», особенно если покупатель отказывался прибавить золота и возвращал мясо? Возьмем самый неблагоприятный случай, так как именно он может показать всю нелепость версии. Допустим, туземец отказывается от мяса, а на следующий день аксумит добавляет кусок. Мясо висит на изгороди всю ночь, весь следующий день и часть второй ночи. Конечно, мясо должно протухнуть. В Эфиопии все известные народы употребляют в пищу только свежее мясо, предпочтительно парное. Лишь немногие, сравнительно отсталые племена были менее разборчивы. Однако то, что известно о жителях Сасу, скорее рисует их народом, достигнувшим довольно высокого уровня развития. Они добывали золото, покупали железо и, очевидно, умели обрабатывать эти металлы. Да и вряд ли жители Сасу так низко ценили золото, что обменивали его на куски мяса. Это не более чем хорошо известный мотив торгового эльдорадо, который встречается еще у Геродота (эфиопы Нубии якобы ценили золото дешевле меди).