Юрий Алексеев - Походы русских войск при Иване III

Не будет преувеличением рассматривать события кампании 1467/68 г. как начало нового этапа военной истории России — переход от удельно-княжеского уровня управления и руководства войсками к уровню государственному, соответствующему новому политическому облику Русской земли, превращавшейся в единое Российское государство.

Нельзя вместе с тем не увидеть и стойких черт старой военной системы. Элементы военной системы централизованного характера еще перемешиваются и сосуществуют со старыми традициями — выборным воеводой, земским ватаманом, подобно тому как великокняжеское служилое ополчение детей боярских сосуществует с земским ополчением, идущим под знаменами великого князя.

Кампания 1469 г. почти не подвергалась специальному изучению. В общих трудах по истории России она рассматривается в контексте русско-казанских отношений. [201] Карамзин . С. 12–16, 229; Соловьев . С. 64–67. М. Г. Худяков посвятил ей две страницы своего исследования по истории Казанского ханства. [202] М. Г. Худяков Очерки по истории Казанского ханства. Казань, 1923. Наибольшее внимание уделил этой кампании К. В. Базилевич, рассматривая ее не только как важный шаг во внешней политике Ивана III, но и как военно-исторический сюжет. [203] Базилевич . С. 68–72.

Единственный источник для изучения этих вопросов — летописи. Особое значение имеет официальная великокняжеская летопись, [204] Там же. С. 281–283. которая содержит наиболее полную информацию о распоряжениях великого князя и действиях войск. Наиболее существенным (и трудно решаемым) является вопрос о степени достоверности этой информации.

Источники, которыми пользуется летописец, могут быть разделены на официальные, основанные на документации, и частные (основанные на рассказах участников или современников событий).

Источники официального происхождения могут содержать более точную информацию о распоряжениях великого князя, имена воевод и даты событий; источники частного происхождения содержат детали, подробности и эмоциональные оценки.

Трудность заключается в том, что в изложении летописца и те и другие источники выступают, как правило, в переработанном виде, поэтому разделение их при попытке анализа будет почти всегда носить ту или иную степень условности.

Однако при всем этом без такого деления обойтись трудно — оно в какой-то мере может служить ориентиром в классификации известий, приводимых в летописи.

Изложение событий 6977 (1468/69) г. великокняжеская летопись начинает с рассказа о переговорах по поводу брака с царевной Софьей. События излагаются в хронологическом порядке с точными датами («Февраля 11… Марта 20…»), что свидетельствует о документальном характере источника.

Далее следует киноварный заголовок:

«Послал князь великий судовую рать на Казань.

Тоя же весны по Велице дни на другую неделю (т. е. 9 апреля. — Ю. А .) послал князь великий на Казанские места рать в судех. Воевода Константин Беззубцев Александрович, а с ним многие дети боярские, Двор свой. Также и от всея земли своей дети боярские изо всех градов своих, и изо всех отчин братии своей, по тому же». [205] ПСРЛ. Т. 25. С. 281. Итак, в поход идут три контингента детей боярских:

Двор великого князя,

«изо всех градов земли»,

«изо всех отчины братии своей».

Перед нами — своего рода тотальная мобилизация всего служилого ополчения великого княжества Московского.

Это заставляет вспомнить о событиях февраля 1468 г., когда «князь великий за три недели до Великого заговенья (7 февраля. — Ю. А .) поиде к Володимерю, а с ним братия его… и вси князи их, и бояре, и воеводы, и со всеми людьми». [206] Там же. С. 280. Но если тогда служилое ополчение собиралось во Владимире, то теперь оно идет в дальний поход.

«А с Москвы послал сурожан и суконников и купчих людей и прочих всех Москвичь, кто пригоже по их силе. А воеводу над ними постави князя Петра Оболенского Васильевича Нагого».

В отличие от февраля 1468 г., теперь кроме служилых людей — детей боярских — мобилизованы москвичи. Это та самая «рать Московская», о которой впервые упоминается в докончании 1389 г. Дмитрия Донского с Владимиром Серпуховским: «А Московская рать, хто ходил с воеводами, те и жжеча с воеводами, и нам их не приимати». [207] ДДГ. № 11. С. 32. Эта формула в модифицированном виде повторяется во всех последующих докончаниях великих князей с их серпуховскими «молодшими братьями». «А Московская рать ходит с моим воеводою, великого князя, как было переже сего». [208] ДДГ. № 13. С. 39; № 27. С. 71; № 45. С. 131; № 56. С. 171; № 58. С. 182.

Воевода великого князя во главе Московской рати, надо полагать, — нововведение Дмитрия Донского после реформы управления Москвой — отмены должности тысяцкого, традиционного представителя земского ополчения. [209] В 1374 г. «Сентября 17 преставился в чернецех и схиме» последний московский тысяцкий Василий Васильевич Вельяминов. О реформе см.: Алексеев Ю. Г . У кормила Российского государства. СПб., 1998. С. 19–20; Фроянов И. Я. О возникновении монархии в России // Начало русской истории. СПб., 2001, С. 901–902; Тихомиров М. И . Средневековая Москва в ХІV–ХV веках. М., 1957. С. 172–174.

Формула летописного известия 1469 г. конкретизирует понятие «рать Московская». Это четыре категории людей: сурожане, суконники, купчие люди,

«и прочие все Москвичи… кои пригоже по их силе».

В поход идут привилегированные торговые люди — сурожане и суконники — цвет московского городского населения. Призыв их под знамена свидетельствует о масштабе мобилизации. Купчие люди и «все прочие Москвичи» мобилизуются «по их силе», т. е. в зависимости от своих достатков, вероятно, по определенной норме (вроде псковского «разруба»). В полном соответствии с межкняжескими докончаниями во главе Московской рати идет воевода, поставленный великим князем.

Таким образом, в поход были призваны как служилые люди, так и земское (городское) ополчение столицы.

Известен неудачный опыт призыва московского ополчения. В 1433 г. «Москвич гостей и прочих поим с собою» великий князь Василий для отражения внезапного нападения Юрия Галицкого. Но в бою 25 апреля на Клязьме, в 20 верстах от Москвы, по словам летописца, «от Москвич не бысть никоея помощи, мнози бе от них пьяны бяху, а и с собою мед везяху, что пити еще». [210] ПСРЛ. Т. 25. С. 250. Из этого единственного, хотя и важного, эпизода никаких выводов о степени боевой ценности Московской рати делать нельзя. Великие князья и до, и после этого случая включали клаузулу о Московской рати в свои договорные грамоты — свидетельство того, что Московской рати придавалось серьезное значение. Это подтверждает и рассматриваемое нами известие: большой поход на Казань требовал участия Московской рати во главе с воеводой великого князя.