Юрий Алексеев - Походы русских войск при Иване III

Левее Меты идет соединение князя Данилы Холмского, в состав которого, по-видимому, входит большая часть Двора и три городовых полка из коренных великокняжеских уездов. Эти силы возглавляются лучшим воеводой. С этими же силами следуют тверские бояре, только что перешедшие на службу великому князю, и служилые люди из недавно присоединенного Дмитрова, [400] Дмитровский удел был по духовной грамоте Дмитрия Донского дан его четвертому сыну Петру, после его смерти в 1432 г. несколько раз переходил из рук в руки (к галицким и серпуховским князьям); по духовной Василия Темного в 1462 г. достался его сыну Юрию, а после его кончины в 1472 г. снова вошел в состав владений великого князя. а также тверского Кашина, перешедшие на великокняжескую службу.

Это последнее явление представляет большой интерес. Тверское великое княжение формально сохраняло свою независимость и в походе 1477 г. выступало в союзе с великим князем. Но в Кашинском уезде уже есть дети боярские, которые служат не своим князьям, а непосредственно великому князю Московскому. Докончания между Тверью и Москвой такой возможности не предусматривают. Издавна сложившаяся формула союзного договора между Москвой и Тверью, повторенная в очередной раз в докончании великого князя Ивана Васильевича с Михаилом Тверским (не позднее 1464 г.), исходит из идеи территориальной целостности Тверского великого княжения: «А которые земли и воды потягли к нашей отчине, ко Тфери и к Кашину… того ти, брате, подо мною… не искати… ни… под моими детьми… ни под нашею братьею меньшою». Союз между великими князьями Тверским и Московским формулируется в самом общем виде и строго симметричен «быти… нам… заодин… на всякого на нашего недруга». В случае нападения «царя» или «рати татарской» требовалось «помочь послати вправду, без хитрости». В случае нападения Литвы, ляхов или немцев надлежало союзному великому князю «самому на конь всести и своею братьею молодшею». [401] ДДГ. № 63. С. 202, 205.

Однако за время после этого докончания в реальной действительности произошли большие перемены. Весной 1476 г. Моск. летопись отмечает переход на службу великому князю большой группы тверских служилых людей. [402] ПСРЛ. Т. 25. С. 308. Не с этим ли событием связана коммендация кашинских детей боярских? Во всяком случае, она свидетельствует — как и переход тверских бояр — об ослаблении военно-служилой организации Тверского великого княжения и соответственно об усилении военной организации великого княжения Московского. Вчерашние тверские бояре идут в поход со служилыми людьми великого князя из тверского Кашинского уезда. Видно, как московская служилая система глубоко проникает внутрь формально независимого Тверского великого княжества.

Между главными силами и Метой следует соединение князя Ряполовского, составленное из служилых людей старых великокняжеских городов. Все эти силы двигаются в общем направлении на Яжелбицы.

Левую группу, идущую на Демон, возглавляет князь Андрей Меньшой с воеводой великого князя Василием Федоровичем Сабуровым. В состав этого соединения входят служилые люди городов, сравнительно недавно присоединенных к великому княжению (в течение ближайших 10–15 лет), — ростовцы (с 1473 г.) и ярославцы (с 60-х гг.). Вместе с ними идут служилые люди Углицкого и Бежецкого уездов. Эти уезды формально входят в состав удела князя Андрея Большого, но часть местных служилых людей уже комментировалась великому князю. Это весьма важный факт, свидетельствующий о процессе распада прежних удельно-княжеских служилых корпораций, которые заменяются прямыми связями местных детей боярских с великокняжеской властью.

В этой же группе следует Двор великой княгини Марии Ярославны во главе с ее воеводой — родным братом Василия Сабурова. Во владения великой княгини, как известно, входил Ростов — все ростовцы следуют в поход в одном соединении.

Соединительное звено между левофланговыми силами князя Андрея Меньшого и главными силами составляет группа князей Оболенских — одиннадцать городовых полков, разделенных между двумя воеводами. Шесть из этих полков, идущих с князем Александром Оболенским, по-видимому, первым воеводой, составлены из служилых людей, давно тянущих к Москве. Исключение составляют новоторжцы — жители пограничного и спорного с Новгородом уезда. Со вторым воеводой, князем Борисом Оболенским, идут служилые люди городов, еще недавно входивших в уделы. Можайск по духовной Дмитрия Донского был дан его третьему сыну, князю Андрею, а после него перешел к старшему из Андреевичей — Ивану. С 1454 г. он непосредственно тянул к Москве, но по духовной великого князя Василия был дан его второму сыну Юрию. Только в 1472 г. Можайск вернулся под власть великого князя. Таким образом, служилые люди Можайска за тридцать лет четыре раза меняли своего сюзерена.

Волок и Звенигород в 1477 г. вообще не входят в состав владений великого князя Ивана, а принадлежат соответственно князю Борису и князю Андрею Большому. Борису же принадлежит и Руза. С князем Борисом Оболенским идут служилые люди этих городов, которые теперь служат не своим князьям, а самому великому князю. Легитимность такого явления издавна признавалась межкняжескими докончаниями: «А которые, брате, бояре и дети боярские служат мне, великому князю… а живут в твоем уделе, и тем ходити со мною, с великим князем, и с нашими воеводами». [403] ДДГ. № 56. С. 170. — Докончание великого князя Василия Васильевича с Василием Серпуховским (до 1456 г.). Признавалось симметричное явление — служилые люди удельного князя, живущие на землях великого князя, идут в поход с воеводою своего князя. [404] Там же. Однако фактически это явление было далеко не симметричным. Распространение великокняжеских служилых отношений на земли удельного князя ослабляло суверенность последнего и реально усиливало его зависимость от великого князя. Одновременно оно усиливало военную мощь великого князя и действенность его руководства войсками.

По Яжелбицкой дороге идет воевода Федор Давыдович Хромой, обладающий большим военным опытом, и с ним крупные силы Двора великого князя, а также «вси Коломничи» и Коломенский полк. Связь Федора Давыдовича с этим полком известна еще по кампании 1472 г. против Ахмата, видимо, он был наместником на Коломне. Надо полагать, что по этой дороге, со своим Двором, шел и сам великий князь со своей Ставкой.

По той же дороге идут князья Оболенские со своими собственными служилыми людьми во главе с князем Иваном Васильевичем Стригой, видимо, наиболее авторитетным представителем их рода. Перейдя на службу к великому князю еще в XIV в., князья Оболенские сохранили свои уделы, превратившиеся в вотчины с остатками суверенных прав. С ними идут и дети боярские Двора — вероятно, для контроля над удельно-княжескими отрядами.