Юрий Алексеев - Походы русских войск при Иване III

Уст. летопись рассказывает об этих событиях гораздо подробнее. С воеводами, князем Данилой Щеней и Григорием Поплевой, шли «и москвичи, и володимирцы, и тверичи, и иных городов. А у тверичь воевода Ондрей Коробов да князь Осиф Дорогобужской. А у устюжан князь Иван Иванович Звенец, а у двинян князь Иван Лыко, а у важан и у каргопольцев Юрьи Иванович Шестак». Вассальный казанский хан «по приказу великого князя посла свою рать, 700 татар». Воевода Урак, князь Казанский, и «москвичи иные шли коньми», «а устюжане, и двиняне, и важане, и каргопольцы, и белозерцы, и вологжане, и вычегжане, и вымичи, и сысоличи шли в судех». [669] ПСРЛ. Т. 37. С. 96.

Источником сведений Уст. могли быть какие-то официальные документы, не использованные в официозной летописи, а также рассказы устюжан — участников похода.

Самостоятельным источником официального происхождения являются разрядные записи.

«Лета 6997-го князь великий… посылал к Вятке воевод своих, и они шед Вятку взяли.

А были воеводы по полком:

В Большом полку князь Данило Васильевич Щеня да князь Ондрей Семенович Чернятинский.

В Передовом полку Григорий Васильевич Морозов да Ондрей Иванович Коробов.

В Правой Руке князь Володимер Андреевич Микулинской, да Василий Борисович Бороздин да князь Ондреев воевода Михайло Константинович.

В Левой Руке Василей Семенович Бокеев, да Семен Карпович, да князь Борисов воевода Фома Иванович.

А в судовой воевода Иван Иванович Салтыков Травин, да князь Иван Семенович Кубенской да Юрьи Иванович Шестак, да наместник устюжской Иван Иванович Злоба да князь Иван Иванович Звенец.

И Злоба не дошед умер.

И Вятку тогда взяли. А в грамоте писались к великому князю князь Данило да Григорий и все воеводы.

А на Каме стоял вятских же для дел князь Борис Иванович Горбатый». [670] PK-98. С. 21.

Как и записи о казанском походе 1487 г, разряды свидетельствуют об иерархии полков: Большой — Передовой — Правой Руки — Левой Руки.

В разрядах 1489 г. впервые встречается формула «а были воеводы но полком», которая впоследствии стала постоянной в разрядных записях. Думается, что появление этой формулы в 1489 г. не было случайным — оно отражает дальнейшее совершенствование структуры разрядных записей, что, в свою очередь, было обусловлено развитием деятельности разрядного ведомства.

В донесениях к великому князю писались только два воеводы — первый воевода Большого полка и первый воевода Передового полка. Этим, очевидно, определялась иерархия воевод. В распоряжении московского летописца была, видимо, та самая грамота, в которой «писались» эти воеводы, — их имена и отразились в официальном летописном рассказе.

В отличие от РЗ, Уст. летопись приводит перечень территориальных полков — первичных тактических единиц, включаемых в оперативные соединения.

Из среднерусских городов названы только москвичи, тверичи и володимерцы (хотя были и «иные»).

В состав судовой рати входят девять территориальных полков, из которых у четырех есть названные по именам воеводы. Надо думать, что и другие пять территориальных полков судовой рати шли во главе со своими воеводами. Судовая рать — пехота, посаженная на суда. В своей основе — это земское ополчение, собранное по определенной корме. Для северных уездов эта норма нам не известна, но представление о ней можно получить из источников по Пскову и Новгороду. Там пеший воин выставлялся обычно с 3–5 дворов. Мобилизационные нормы северных уездов едва ли могли сильно отличаться от этой цифры. Обращает на себя внимание, что в поход на Вятку идет ополчение земель, еще недавно тянувших к Великому Новгороду, — это прежде всего двиняне. В походе 1471 г. они во главе с присланным из Новгорода воеводой сражались против великокняжеского судового ополчения. В битве на р. Шиленге новгородский воевода был разбит — по словам летописи, двиняне к нему «не тянули». Теперь двиняне во главе с московским воеводой идут в поход на Вятку — последний оплот вечевого сепаратизма на Севере. Это значит, что за 10–20 лет ассимиляция северных земель в состав Российского государства сделала решающие успехи. Власть теперь могла на них опираться при проведении своей политики.

Следует обратить внимание также на белозерцев и вологжан. Белоозеро и Вологда еще несколько лет назад были самостоятельными уделами во главе со своими князьями. Теперь ополчение этих уездов идет в поход в составе великокняжеской рати — с удельной обособленностью покончено. [671] Белоозеро потеряло свой удельный статус в 1483 г., Вологда — в 1481 г. При слабом развитии служилого землевладения в этих уездах их ополчение — пехота, посаженная на суда.

Перечень воевод, приводимый в наших источниках, представляет значительный интерес и позволяет сделать некоторые наблюдения.

Списки воевод Уст. летописи и РЗ не совпадают. Наиболее важными являются списки в РЗ, но Уст. знает двух воевод, о которых не говорится в РЗ: это князь Осиф Андреевич Дорогобужский и князь Иван Лыко. В отличие от РЗ, Уст. называет особых воевод у тверичей и у двинян, но не называет имени устюжского наместника Ивана Злобы. Эти расхождения не носят принципиального характера, но представляют известный интерес. Частный источник Уст. мог быть хорошо информирован о некоторых деталях, не отраженных в дошедших до нас РЗ. Особенно интересно сообщение о воеводах «у тверичей». Городовые полки включались в оперативные соединения, и руководителей их РЗ, как правило, не называет. Но устюжанину — участнику похода — их имена могли быть известны; так появилось упоминание о князе Иване Лыко.

Первый воевода Большого полка — князь Данило Васильевич Щеня. Внук князя Юрия Патрикеевича, женатого на одной из великих княжон, князь Данило приходился Ивану III двоюродным племянником. В разрядах впервые упоминается в 1475 г. — в «походе миром» Ивана III на Новгород он назван шестым по счету в числе бояр. [672] РК-98. С. 17. О его командных функциях до 1489 г. в наших источниках известий нет. Но надо иметь в виду, что разрядных записей до 1489 г. вообще дошло очень мало. Можно только сказать, что Щеня ни в 1477, ни в 1487 гг. (в походе на Казань) не был полковым воеводой.

В дальнейших походах 90-х гг. он играл выдающуюся роль, взяв Вязьму, а в 1500 г. одержав блестящую победу над литовцами на Ведроше. Последнее упоминание о нем относится к 1515 г. [673] Там же. С. 57.

Второй воевода Большого полка — князь Андрей Семенович Чернятинский, из рода тверских князей, оказавшихся на великокняжеской службе при падении Тверского великого княжения. [674] Зимин . С. 111. В разряде он упоминается единственный раз, из чего можно заключить, что он не имел ни большого боевого опыта, ни успешного продвижения по службе. Можно думать, что второй воевода Большого полка был только помощником первого и самостоятельной командной роли не играл. Он не являлся адресатом директив великого князя. Однако включение князя Чернятинского в число полковых воевод может свидетельствовать о наличии в составе Большого полка тверских служилых людей.