Алексей Бокщанин - Китай и страны Южных морей в XIV–XVI вв.

Местные китайские власти, принимая корабли с «данью», посылали в столицу краткую записку, в общих чертах излагающую содержание послания, но подробно описывающую предметы «дани». Приведем для примера один из сохранившихся документов такого рода, относящийся к XVI в.: «От вана страны Сиам Наканя (в китайской транскрипции. — А. Б .). В 10-м году Хуньу (1377 г.) страна Сиам получила в дар от Императора серебряную печать. В 4-м году Лунцин (1575 г.) она сгорела при пожаре. Ныне заготовлено сопроводительное послание на листе золота, сапановая древесина и другие вещи. Посылают главного переводчика Во Фэна с несколькими начальниками; посылают корабли для представления дани — один корабль для охраны, один корабль, показывающий судам путь, один корабль «балу», груженный сапановой древесиной и другими товарами. По прибытии кораблей в Гуандун передали послание в провинциальное наместничество. Главный посол и сопровождающие его начальники поехали далее в Пекин бить челом Императору, просить, чтобы он пожаловал стране Сиам серебряную печать. Прислано Императору: 2 тыс. цзиней (ок. 1194 кг) сапановой древесины, 200 цзиней (ок. 119 кг) слоновой кости, 200 цзиней черного перца, 200 цзиней камеди гарциннн. [Прислано] Императрице: 1 тыс. цзнней (ок. 597 кг) сапановой древесины, 100 цзиней (ок. 60 кг) слоновой кости, 100 цзиней черного перца, 100 цзиней камеди гарцинни» [563].

Китайское правительство также сопровождало свои ответные дары специальными грамотами. (Иногда, правда довольно редко, посылавшиеся подарки упоминались в императорских указах и манифестах, однако в них не содержалось подробного описания посылаемых товаров). Мы можем составить о них представление на примере хранящегося в Стамбуле подлинника такого документа, направленного в г. Лар (в Юго-Восточном Фарсе в Иране) и датированного 8 января 1453 г.

«Янлнэрци (в китайской транскрипции. — А. Б .) — главе земли Лар. Поскольку ты, живя, как и твои предки, в Западном Крае, почтительно следуешь по пути, указанному Небом, и, с почтением служа нашему Двору, прислал издалека людей, чтобы представить дань, твоя верность и искренность достойны похвалы. Специально направляем тебе в дар ткани и расцвеченный шелк на подкладку и тем самым отплачиваем тебе за твои добрые намерения. Впредь тебе следует еще в большей степени подчиниться Духу Неба и навечно быть твердым в твоем вассалитете, чтобы быть достойным Нашей милостивой любви. Это [Мы] и имеем декретировать.

[Вот то, что Мы] даруем и жалуем:

полотно [564] — один кусок с легким цветочным узором, бутонами и облаками зеленого цвета, один кусок с легким и тонким цветочным узором синего цвета, один кусок с легким и тонким узором красного цвета; однотонное [полотно] — один кусок синего, два куска — красного и один кусок — зеленого; расцвеченные шелка — четыре куска красного и четыре куска синего» [565].

Из упомянутых докладных записок местных китайских властей о поступлении предметов «дани» можно увидеть, что иногда правители заморских стран, присылая «дань», сообщали, что бы им хотелось получить взамен. Так, в одном из этих документов в качестве подзаголовка выделено: «Ван страны Сиам Накань просит Императора о милости — прислать хороший атлас и шелк». Далее говорится, что, доставив «дань», сиамские послы отправились в столицу Китая просить у императора «даровать» по 20 кусков красного и зеленого атласа и по 20 кусков красного и голубого шелка [566]. Следующий документ сообщает, что правитель Сиама получил простые ткани в указанном количестве и высылает дополнительную «дань» в виде благодарности [567].

Начиная с XV в. китайское правительство пыталось установить определенные нормы ответных подарков иноземным властителям. В 1403 г. правителю Тямпы было даровано три куска парчи, шесть кусков полотна, по четыре куска газа и тюля, а его супруге — четыре куска полотна и три куска газа и тюля. При этом отмечено, что впоследствии китайские власти старались придерживаться этой нормы для властителя Тямпы [568]. Нормы подарков для властителей различных стран были различны [569].

Стремление китайского правительства придерживаться определенных норм, посылая ответные подарки иноземным властителям, и запросы последних на получение того или иного товара в ответ на свою «дань» привели к тому, что уже в первой половине XV в. в Китае установились определенные нормы оплаты разных сортов «дани». Наиболее ранний пример стоимостной оценки предметов «дани» относится к товарам, поступившим из Монголии. Это запись из «Мин хуй дянь», датированная 1426 г. «За каждое представление дани двору… отдаривали за каждый сорт дани особыми вещами, а именно: за каждую лошадь среднего разряда — цветным атласом на две пары платья, а сверх того деньгами уплачивали стоимость двух кусков тафты; за лошадь низшего разряда — отдаривали пеньковой материей одним куском и из восьми кусков тафты за один кусок деньгами; за лошадь самого низкого разряда — шестью кусками тафты и за один кусок деньгами. За каждого верблюдца — цветным атласом на три пары платья и сверх того деньгами за десять кусков тафты. За кречетов — одной парой платья; за 200 горностаевых шкурок –12 парами платья; за две шкурки соболей — одной парой платья; за десять больших шкурок — одним куском тафты; за одну рысь — семью с половиной кусками тафты» [570]. Аналогичный пример, относящийся к середине XV в., имеется и в отношении «дани» из Самарканда [571]. Следовательно, это явление не носило случайного, частного характера, и стоимостные эквиваленты «дани» должны были складываться и для отдаривания посольств из стран Южных морей. Чжэн Хао-шэн считает, что определенные стандарты в оценке иноземных товаров окончательно сложились к концу XV в. [572].

О широком распространении стоимостной оценки «предметов дани» в Китае свидетельствует тот факт, что некоторые иноземные послы даже запрашивали за доставленные товары определенную цену, а китайский двор торговался с ними. Так, в «Мин ши лу» сохранился текст доклада Ведомства обрядов императору, датированного 8-м месяцем 12-го года Чжэнтун (1447 г.): «Посол из страны Сиам Куньпулуньчжи (в китайской транскрипции. — А. Б .) и его люди докладывают, что доставленный ими в дань в количестве 1380 цзиней (ок. 824 кг) камень "вань" (вань ши) не является продуктом их страны, а целиком закуплен во время поездок в Западный океан и достать его очень трудно. Они просят согласно прецеденту 2-го года Чжэнтун (1437 г.) оценить каждый цзинь в 250 связок монет в пересчете на ассигнации. Затем при рассмотрении дела выяснилось, что когда в 9-м году Чжэнтун (1444 г.) посол из той страны Куньшацюнь (в китайской транскрипции. — А. Б .) и его люди доставили в столицу в дань 8 тыс. цзиней (ок. 4776 кг) камня, "вань", то наше ведомство ввиду того, что это не драгоценная вещь, докладывало, чтобы каждый цзинь камня был оценен в 50 связок монет в пересчете на ассигнации. Каждые 200 связок монет в пересчете на ассигнации приравниваются к одному куску тонкого шелка, поэтому всего в шелке [камень был оценен] в 20 кусков [573]. Император повелел выдать им вдвое меньше (учитывая, что половина товара отбиралась безвозмездно в виде налога. — А. Б .). Ныне Куньнулуньчжи просит цену согласно прецеденту 2-го года Чжэнтун. Не осмеливаемся с легкостью разрешить это [дело]. Император дал следующий ответ: «Камень, "вань" исстари есть в Китае. Это нередкая вещь. За каждый цзинь дать но 50 связок монете пересчете на ассигнации и впоследствии не принимать его как дань» [574].