Вадим Каргалов - Русь и кочевники

Сто лет назад, 8 сентября 1880 г., на Куликовом поле было торжественно отмечено 500-летие славной победы русского оружия. В парадном строю застыли гренадеры, артиллеристы, гусары, прогремел артиллерийский салют. Родина помнит о своих героях. В честь знаменательного события Монетный двор выпустил памятную медаль, на которой был изображен Дмитрий Донской в доспехах с мечом в руках. Таким он остался в памяти народной — воителем за землю Русскую…

Прошли столетия, и мы можем по достоинству оценить и полководческое искусство Дмитрия Донского, и значение Куликовской битвы в истории русского народа. А это значение поистине огромно.

Куликовская битва положила начало полному освобождению Руси от монголо-татарского ига. Она окончательно превратила Москву в центр всенародной борьбы с завоевателями, в центр политического объединения страны. Сражаясь за Доном с полчищами Мамая, русские воины с оружием в руках бились за национальное единство Руси.

Однако победа в Куликовской битве не привела к окончательному свержению монголо-татарского ига.

Новый хан Тохтамыш, победив своего соперника Мамая и захватив власть в Золотой Орде, немедленно принял меры к восстановлению ордынского владычества над Русью. Сначала он попытался добиться подчинения великого князя Дмитрия Ивановича дипломатическим путем и направил в Москву посольство. Послы заявили, что московский князь разбил не хана Золотой Орды, а темника Мамая, узурпатора ханской власти, за что Тохтамыш даже благодарен, но теперь, с появлением в Золотой Орде «законного» хана, Русь опять должна платить дань. За это Тохтамыш обещал Дмитрию Ивановичу свою «милость» и защиту от врагов. Великий московский князь одарил посольство богатыми подарками, но от выражения покорности хану и от дани уклонился. Он надеялся на то, что Орда, ослабленная недавней усобицей, не сможет собрать войско для нового похода. Положение Руси после Куликовской битвы было очень сложным. Значительная часть войска погибла в войне с Мамаем. Враждебные отношения с Литвой продолжались. Подняли голову соперники великого князя, в первую очередь тверской князь. Нужно было во что бы то ни стало предотвратить ордынское вторжение. Но сделать это не удалось. Хан Тохтамыш начал наступление.

Сначала ордынский хан приказал «купцов русских грабить» на Волге. Это было началом военных действий. А в 1382 г., «собрав силы многие», переправился через Волгу и двинулся на Москву. Поход Тохтамыша застал русских князей врасплох. Нижегородский князь, владения которого оказались под угрозой, послал к хану Тохтамышу двух своих сыновей с богатыми дарами и с выражением покорности. Рязанский князь Олег пошел еще дальше. Он не только сам «встретил царя Тохтамыша на украинах своей земли Рязанской», но даже «броды ему указал на Оке». Московская рать двинулась было навстречу Тохтамышу, но другие князья не прислали свои дружины. Биться же «в поле», в открытом бою со всей ордой Тохтамыша было невозможно. И Дмитрий Донской, «уразумев в князьях и в боярах своих и во всех воинствах распрю, а еще и оскудение воинства», принял решение отступить. Он «силу распустил» для защити городов, а сам с небольшой дружиной отъехал на север, в Кострому. План великого князя Дмитрия Донского был рассчитан на крепость московских крепостных стен и на решимость москвичей защищать столицу. Хан Тохтамыш должен был надолго задержаться под Москвой, а за это время Дмитрий Донской надеялся собрать в Костроме войско и освободить столицу от осады. Другое войско начал собирать двоюродный брат великого князя — Владимир Андреевич, который стал лагерем в Волоке-Ламском, в 100 км от Москвы. Вероятно, этот план был правильным, принимая во внимание недостаток сил, однако Москва в схватке с Тохтамышем могла рассчитывать пока только на свои силы.

Между тем ордынцы перешли реку Оку по бродам, указанным рязанским князем, «и прежде всех взяли град Серпухов, и оттуда пошли к Москве, воюя». Над Москвой нависла непосредственная опасность. Часть бояр и члены княжеской семьи хотели бежать из города при приближении врага; дело обороны взяли в свои руки горожане, простые люди Москвы. По сообщению летописца, «во граде Москве мятеж был великий: одни бежать хотели, а иные в граде сесть в осаду хотели». Посадские люди прекратили начавшуюся было панику; они «во всех городских воротах с обнаженным оружием стояли и с ворот метали камни, не пуская никого уйти из города». Бояре были вынуждены влиться в ряды защитников Москвы. За городские стены были выпущены только митрополит Киприан и семья великого князя. Москвичи говорили: «Не устрашимся нахождения татарского, потому что имеем град каменный и ворота железные. Не смогут татары стоять под городом нашим долго, потому что боятся нас из города, а извне князей наших боятся». Город готовился к обороне. Москвичи сами сожгли посады за кремлевскими стенами, чтобы враг не мог подойти незамеченным, не было прикрытия татарским лучникам, а также материала для устройства приметов (завалов).

В полдень 23 августа разъезды войска Тохтамыша появились под Москвой. Группа татар с толмачом-переводчиком подскакала к стенам. Татары кричали: «Есть ли князь Дмитрий во граде?» Со стены ответили: «Нет его в граде». Объехав вокруг стены Кремля, татарские разъезды скрылись в лесах, окружавших Москву. 24 августа войска хана Тохтамыша осадили город. Началась перестрелка. У москвичей были самострелы, издали поражавшие врагов, и даже пушки — тюфяки. Татарские лучники ответили ливнем стрел, которые убили и поранили многих защитников стен: степняки лучше горожан владели этим оружием, стреляли метко. Но когда толпы татар с лестницами бросились на штурм, они сами несли тяжелый урон. «Горожане, воду в котлах скипятив, лили на них кипяток», «стреляли и камнями сшибали», «пушки пускали на них». А «некто горожанин москвитин, суконник, именем Адам, с Фроловских ворот пустил стрелу из самострела и убил некоего из князей ордынских сына, знатного и славного, и великую печаль причинил Тохтамышу-царю и всем князьям его». Два приступа ордынцев были отбиты. Враг отошел от неприступных кремлевских стен и начал осаду города.

Три дня стоял хан Тохтамыш под Москвой, окружив ее тесным кольцом своих отрядов. Город продолжал оставаться неприступным. Тогда хан начал переговоры с осажденными. Ордынцы убеждали москвичей: «Хан вас хочет жаловать, потому что неповинны вы, не на вас пришел хан, а на князя Дмитрия. Ничего не требует от вас хан, только встретьте его с честью и легкими дарами, а вам всем мир и любовь!» Летописец не сообщал, почему москвичи поддались на уговоры хана. Можно предположить, что какую-то роль в решении москвичей сдать город без боя сыграло боярство, которое еще «до начала осады заняло пораженческую позицию».