Вадим Каргалов - Русь и кочевники

Общая картина военных действий на этом этапе нашествия Батыя представляется в таком виде: в феврале — начале марта 1238 г. монголо-татары несколькими крупными отрядами прошли по речным и торговым путям, разрушив почти все владимирские города; и вышли на рубеж Верхней и Средней Волги. В марте отряды завоевателей, не сосредоточиваясь ни у Торжка, ни у какого-либо другого пункта, широким фронтом, «облавой тьмами», двинулись от Волги на юг, проходя по стране, сопротивление которой было подавлено предыдущими походами, разрушившими крупные города и разгромившими основные владимирские силы. Разбившись на мелкие отряды, монголо-татары при движении на юг подвергли сплошному опустошению все междуречье Оки и Волги. Были разгромлены не только города, по и сельские местности, обезлюдевшие в результате резни и угона населения «в полон». Этим объясняется страшное опустошение Северо-Восточной Руси, в которой, по образным словам летописца, «нес места, ид еже не повоеваша».

Героическая оборона Козельска началась в конце марта или в начале апреля 1238 г. [210] Отряды Батыя, двигавшиеся в прямом направлении от Твери, могли дойти до Козельска за 15–20 дней. События обороны города довольно подробно освещены в летописях, однако о самом городе и характере его укреплений почти ничего неизвестно. Можно предположить, что Козельск был хорошо укреплен; во всяком случае, А.Н. Насонов называл Козельск, принадлежавший Черниговским князьям, «исключительно сильным и, по-видимому, многолюдным городом». Первоначально Козельск осадили только отряды Батыя, двигавшиеся от Торжка, но полуторамесячная осада не имела успеха — город отчаянно оборонялся. Рашид-ад-Дин сообщает: «Батый пришел к городу Козельску, и осаждая его два месяца, не смог овладеть им» [211] Тизенгаузен , II, 37.0 семинедельной осаде сообщает и русский летописец (ПСРЛ, т. I, стб. 522). . Только после того, как к Козельску подошли монгольские войска с Волги, с обозом и осадной техникой, город пал. «Потом пришли Кадан и Бури, — продолжает Рашид-ад-Дин, — и взяли его (Козельск) в три дня». Летописец рисует яркую картину героической обороны Козельска: «Татарове ж, бьюшес, град прияти хотяще, разбившим стены града и взыдоша на вал. Козляне ж с ножы резахуся с ними, совет же сотвориша, изыти противу имъ на полкы Татарьскыа, и исшедшие из град, иссекоша праща их и нападше на полкы и оубиша от Татар 4000, сами ж избиени быша. Батый же взя град Козелескъ и изби въся и до отрочате, ссущих млеко, а о князи Василии не ведомо се: инии глаголяху, яко в крови утопе, понеж бо млад бе. Оттоле ж в Татарех не смеяху его нарещи Козелескъ, но зваху его град Злыи, понеже бяше билися оу горад того, по семъ недел, и оубиша 3 сыны темничи. Татарове же искаша их и не обретоша их во множестве трупиа мертвых» [212] ПСРЛ, т. I, стб. 522. .

Козельск, надолго задержавший отряды Батыя, стал, видимо, сборным пунктом для монголо-татар, опустошавших «облавой» Северо-Восточную Русь. Сюда собирались завоеватели для отдыха и подготовки к дальнейшему походу.

От Козельска объединенные силы монголо-татар двинулись на юг, в половецкие степи. «Батый ж взем Козелескъ и поиде в земълю Половетцкоую» [213] Там же. . Можно предположить, что в июне 1238 г., по дороге в степи, татарами был взят и разрушен город Курск. К середине лета монголо-татарские полчища вышли в придонские степи. Здесь, в степях между Северным Донцом и Доном, расположились в 1238 г. основные кочевья Батыя [214] Неоднократно высказывавшееся в исторической литературе предположение об отходе Батыя «за Волгу» не подтверждается источниками. .

Пребывание монголо-татар в половецких степях (лето 1238 — осень 1240 гг.) является одним из наименее изученных периодов нашествия. В исторической литературе бытует мнение, что этот период нашествия — это время отступления завоевателей в степи для отдыха, «пополнения поредевших полков» и «восстановления конского состава» после зимнего тяжелого похода в Северо-Восточную Русь. Все время пребывания монголо-татар в половецких степях представляется как пауза, перерыв в нашествии, заполненный «собиранием сил» и отдельными, не объединенными общим планом походами «вспомогательных отрядов» завоевателей на окраины русских земель, только как время «подготовки» большого похода на Запад. Источники, в первую очередь восточные (сведения русских летописцев о пребывании монголо-татар в половецких степях очень скудны и неопределенны; события 1238 г. вообще выпали из поля зрения летописцев), дают совершенно иную картину: весь период пребывания Батыя в половецких степях, с лета 1238 г. до осени 1240 г., заполнен непрерывными войнами с половцами, аланами и черкесами, многочисленными походами на порубежные русские города, кровопролитными подавлениями народных восстаний.

Военные действия в Дешт-и-Кыпчак начались осенью 1238 г., вскоре после отступления монголо-татар в половецкие степи. Большое монгольское войско направилось в землю черкесов, за Кубань. «В год собаки, соответствующий 635 (1238 г.), — сообщает Рашид-ад-Дин, — осенью, Менгу-каан и Кадан пошли походом на черкесов и зимой убили государя тамошнего по имени Тукара» [215] Тизенгаузен , II, 37. . Почти одновременно началась война с половцами, которых монголо-татары ранее оттеснили за Дон. После записи об осеннем походе на черкесов и «страну Мерим», Рашид-ад-Дин сообщает: «Берке отправился в поход на кыпчаков и взял Арджумака, Кураыбаса и Канерина, военачальников Беркута» [216] Там же. . Война с половцами была затяжной и кровопролитной, огромное количество половцев было перебито. Плано Карпини, проезжавший в 40-х гг. XIII в. по Дешт-и-Кыпчак, писал: «В Комании мы нашли многочисленные головы и кости мертвых людей, лежащие на земле подобно навозу». О том же писал Рубрук, который не видел в опустевшей «Комании» ничего, «кроме огромного количества могил команов» [217] Плано Карпини . История монголов. СПб., 1911, с. 50; Рубрук . Путешествие в Восточные страны. Пер. Малеина. СПб., 1911, с. 82. .

Войны в половецких степях и на Северном Кавказе потребовали от ослабленных походом на Северо-Восточную Русь монголо-татарских войск больших усилий, и русский летописец смог записать под 1238 г., что на Руси «того же лет было мирно».