Вадим Каргалов - Русь и кочевники

Значение этих событий далеко выходило за пределы спора из-за Переяславля. Фактически Москва отстаивала свою самостоятельность, свою независимую от великого князя политическую линию. Поражение великого князя Андрея в споре с Москвой и Тверью подорвало его авторитет, развязало руки Даниилу Московскому. Создавались условия для расширения территории Московского княжества: великий князь уже не имел возможности воспрепятствовать этому. Москва переходила к активной, наступательной политике.

Первый удар был нанесен рязанскому князю, который владел землями в нижнем течении Москвы-реки. Летописец записал под 1300 г.: «тое же осени князь Данила. Московски ходи на Рязань ратию и бися у города у Переяславля (Рязанского) и одоле князь Данило и много татар изби, а князя Константина Рязанского изнимав приводе на Москву» [506]. Результаты своего победоносного похода Даниилу удалось закрепить на состоявшемся в том же году княжеском съезде, хотя там «о княженьях и бысть млъва велиа». А отвоеванные у рязанского князя земли были «весьма значительными. Речь шла не только о Коломне, как обычно характеризуется «примысел» Даниила Московского в исторической литературе, а о всех рязанских владениях севернее Оки — от Коломны до Серпухова. По подсчетам М.К. Любавского, это «увеличило и территорию, и количество населения Московского княжества если не вдвое, то, по крайней мере, на ⅔» [507].

Следующим крупным успехом Даниила было присоединение обширного и богатого Переяславского княжества. Бездетный Иван Переяславский перед смертью завещал свою «отчину» Даниилу, и тот сразу же, в 1302 г., «посла наместники своя на Переяславль, а княж же Андреяви намесницы избежаша». Это был смелый шаг, потому что по обычаю «выморочные» княжения переходили к, великому князю, и присоединение к Москве «отчины» князя Ивана неизбежно должно было встретить сопротивление великого князя Андрея. К тому же Андрей имел преимущественное право на Переяславль не только как великий князь, но и как старший «Александрович». Не могло не вызвать противодействия такому расширению территории Московского княжества и соперничество Твери, но Даниил решился на этот шаг и выиграл. Знаменитые плодородные переяславские «ополья», бортные леса, соляные варницы и рыбные ловли на Плещеевом озере, славившиеся по всей Руси, обогатили московского князя. Присоединение Переяславского княжества имело большое военно-стратегическое значение: владения московского князя теперь непосредственно примыкали к территорий владимирского княжества. М.П. Тихомиров высказывал предположение, что одновременно с Переяславлем к Москве отошел и город Дмитров [508].

Несомненно, именно Даниилом Александровичем была проведена политическая и военная подготовка к присоединению Можайска. В Московском летописном своде под 1303 г. записаны рядом два известия: «Марта в 4 (день. — В.К .) преставись князь Данило Александровичь Московъскии… Тое же весны князь Юрьи Даниловичь з братиею своею ходи ко Можайску, и Можайски князь, а князь Святославль, изнима и приведе его на Москву» [509]. В результате этого похода к Москве отошли земли в бассейнах верхней части Москвы-реки и ее притоков: Иночи, Исконы, Колочи, верхней Протвы, Гжати с притоками, верхней и средней Вори.

«Примыслы» Даниила Александровича не только увеличили территорию Московского княжества по меньшей мере втрое, но и раздвинули ее до естественных границ: на юге — до р. Оки, на западе — до лесных массивов на водоразделе Волги и Днепра. Владение «младшего Александровича» превратилось в одно из самых обширных и сильных княжеств Северо-Восточной Руси и, как показали дальнейшие события, уже могло претендовать на ведущую роль в политических делах страны. Преемник Даниила — московский князь Юрий Данилович (1303–1325) — открыто вступил в борьбу за великокняжеский ярлык. Именно при Данииле сформировалась основная государственная территория Московского княжества, был создан материальный фундамент, на котором его преемники начали строить хрупкое здание главенства над Русью. В этом — главный итог княжения Даниила Московского, сына Александра Невского, правнука Всеволода Большое Гнездо.

Соперницей Москвы в борьбе за великокняжеский ярлык выступала Тверь. При Юрии Даниловиче соперничество между Москвой и Тверью проходило с переменным успехом. Л.В. Черепнин, автор капитального исследования по истории образования Русского централизованного государства, так оценивал результаты этой борьбы: «из длительной феодальной войны между Московским и Тверским княжествами, ведшейся в первой четверти XIV в., первое вышло значительно окрепшим. Москва еще не стала центром государственного объединения земель Северо-Восточной Руси и ее национально-освободительной борьбы. Но ее политическая роль значительно возросла» [510].

Перелом наступил в княжение следующего московского князя Ивана Даниловича Калиты (1325–1340). После восстания 1327 г. в Твери все княжество было разорено карательным ордынским походом и позиции тверского князя в споре за великокняжеский ярлык оказались ослабленными. Московский князь Иван Данилович Калита получил великое княжество Владимирское и больше уже не выпускал его из рук.

Иван Калита активно проводил политику подчинения Москве других земель и княжеств.

В зависимость от Москвы попали ростовские князья, а в самом Ростове обосновался московский наместник. Л.В. Черепнин считает также, что «при Калите были установлены какие-то формы зависимости от московского князя Галича, Белоозера и Углича». Во всяком случае Дмитрий Донской называл эти города «куплями деда своего». Иван Калита широко практиковал приобретение земель в чужих княжествах, поощрял земельные владения своих бояр за пределами Московского княжества. Влияние московского князя в соседних землях неуклонно росло.

Однако и при Иване Калите Москва еще не превратилась в центр национально-освободительной борьбы русского народа против ордынского ига. Наоборот, Калита старался поддерживать мирные отношения с ханом, «откупаться» от него увеличенными данями и выражением покорности, старался обеспечить себе покровительство хана и пользоваться ордынцами для решения своих политических задач. Указывая на результаты «если не покровительства, то во всяком случае признания ордынского хана», Л.В. Черепнин писал: «Калита использовал его для укрепления на Руси своей власти, которую в дальнейшем московские князья употребили против Орды». «Тишина великая», наступившая в связи с временным прекращением ордынских набегов, объективно способствовала общему подъему экономики страны [511].