Муслим Мурдалов - Битва за Грозный. Великая Отечественная война 1941—1945 гг.

А между тем артиллерия и минометы делали свое дело. Расчеты били по переправе, по тому берегу, где сосредоточивался враг, не давая ему подойти к воде. Чтобы достигнуть наибольшей точности огня, разведчики третьей батареи первого дивизиона 950-го артполка Ф. Г. Макарьев, А. Ф. Дымченко, Ф. П. Хихлона на соседнем спокойном участке скрытно перебрались к месту переправы. Укрывшись на холмике, откуда просматривался вражеский берег, они по рации наводили огонь батарей по целям.

Командарма Коротеева беспокоило в это время отсутствие комдива 389-й. Временно его обязанности были возложены на заместителя. В сложившейся обстановке необходим был командир. И выбор пал на начальника штаба корпуса Л. А. Колобова. Вызвали Колобова. Коротеев ему с порога: «Принимай дивизию. Идет бой, дивизии нужен хозяин».

И Леонид Александрович мастерски стал дописывать последнюю страницу двухдневного боя. К вечеру второго дня немцы обессилили. Наша артиллерия не пропускала к ним подкрепление. Враг стал оттягивать свои силы. К 24 часам все было окончено. Последние очереди из автоматов в сторону врага бойцов роты капитана А. Л. Хуторянского прозвучали заключительным аккордом. Подразделения 1279-го стрелкового полка заняли свои прежние окопы.

Подвиг советских воинов был отмечен правительственными наградами. Свои первые ордена и медали получили за бои под Мундар-Юртом командир второй батареи лейтенант Г. Ф. Рябых, сержанты Салихов, Викулин, боец Сорокин, инструктор политотдела М. Д. Ташмухамедов, работник дивизионной газеты В. А. Николайчук.

За боевые дела тех же дней командование отметило благодарностями командиров и рядовых А. И. Уткина, И. Е. Королева, Д. Байматова, А. И. Глахомова, А. Н. Штода, Л. Ф. Вытнова, Ф. Б. Золова, И. П. Волосова, А. И. Гордиенко, А. Г. Великодного, Е. М. Дорога, М. П. Кипарисова, Е. П. Фролова, С. Ф. Пододелова, Н. А. Колганова, А. Ф. Катринова, В. Н. Купцова, А. Л. Хуторянского, Г. И. Половцева, Е. Зарубина, С. Шаруфудинова, М. Мусина, Э. А. Блюмкина, М. С. Щипачева, А. И. Лягина, А. А. Дядик, А. Н. Лущина, А. М. Ромникова, А. Д. Шевелева, В. С. Тищенко, И. Ф. Москитина, К. Р. Лысенко, П. К. Мямикова, Х. З. Бахтиярова. Не все герои боя под Мундар-Юртом в том бою Харитон Аронович Канельский, Михаил Дупленский, Сергей Швец и многие, многие другие. Похоронили их в братской могиле в Мундар-Юрте.

(С. Емельянов, майор в отставке, политработник 389-й СД).

Герои и подвиги. (Газета «Труд» 9 мая 1978 год.)

Нет, никогда не будет закрыта великая книга величайшей из войн, отгремевших на земле. Никогда не будет поставлена в ней последняя точка. И сколько бы ни прошло лет, и сколько бы ни было вписано в нее новых страниц-всегда останется что-то не дописанное, недосказанное. У этой войны есть свои священные реликвии, есть память о павших, неутихающая боль утраты. Есть безымяные высоты, воспетые в песнях. Есть могилы неизвестных солдат, к которым приходят помолиться тысячу и тысячу людей. Есть у нее и неизвестные бои-так называемые «бои местного значения», оставшиеся вне поля зрениях военных историков. Об одном из таких боев мы и расскажем сегодня. Меня всегда восхищало то терпение и упорство, с каким поседевшие ветераны войны годами ищут своих однополчан, друзей боевой молодости. Вот также в течении долгих лет вел поиск ветеран 1131-го стрелкового полка, 337-й стрелковой дивизии офицер запаса Илья Яковлевич Оркис. Одержимо, истово ищет он своих боевых соратников-немногих оставшихся в живых участников боя под хутором Капустином. Каждый рассказывает что помнит: какую-то деталь какой-то эпизод, штрих. Но из этих штрихов постепенно складывается целое. Крупица за крупицей, звено за звеном воссоздается трагическая и светлая картина неизвестного истории боя на самом краю России, в степи у Терека… Молоденький лейтенант Илья Оркис, выпускник Тбилисского конно-горного артиллерийского училища, всего несколько дней назад, назначенным командиром огненного взвода, ехал в штаб на инструктаж. Этой ночью он поведет ребят на бой. Это будет его первый бой, его боевое крещение. «Я уверен в тебе», – сказал напутствуя его, комбат С. Пиниателли… Вспоминает С. Пиниателли, бывший командир батареи 1131-го стрелкового полка 337-й стрелковой дивизии, проживающий ныне в городе Кисловодске: – Стояли жаркие сухие дни – последние дни сентября 1942 года. Время было тревожное. Фашисты рвались к грозненской дальше-к бакинской нефти. Наша 337-я стрелковая дивизия, вошедшая в состав только что сформированной 58-й армии, занимала оборону юго-восточнее станций Наурская и Терек, прикрывая прикрывая железную дорогу и находящиеся на ней переправы. Положение было напряженное до предела: если танки противника прорвутся в открытую степь, на ровную дорогу, то удержать их будет трудно, может быть, даже невозможно. С часу на час мы ждали прихода спешившего к нам на помощь 10-го гвардейского стрелкового корпуса. Все дело было в том – успеют ли полки корпуса подойти к рубежу Наурская – хутор Капустин до прорыва немецкой танковой колонны? Продержаться до их прихода – вот о чем шла речь… Краткая историческая справка: «В августе – октябре враг упорно рвался вперед на Грозный, к 25 августа войска 1-й немецкой танковой армии (генерал-полковник З. Клейст) овладели Моздоком, а 12 сентября Малгобеком». «На совещании в штабе группы армий «Юг» Гитлер заявил: «Моя основная мысль – занять область Кавказа, возможно, основательно разбив русские силы: Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен ликвидировать войну». «Для усиления Моздокской группировки противник был вынужден снять с Туапсинского направления одну из лучших своих дивизий – моторизованную дивизию СС «Викинг» – и перебросить ее в район Моздока. 24 сентября противник ввел части этой дивизии в первую линию» (А. А. Гречко. «Битва за Кавказ». В штабе лейтенанту Оркису сообщили: сформирован специальный отряд – усиленный батальон, в состав которого вошла и его батарея. Задача отряда – зайти во фланг моторизованной дивизии СС «Викинг», завязать отвлекающий бой и задержать наступление врага на 5 – 6 часов до прихода 10-го гвардейского стрелкового корпуса. Задержать любой ценой. Рассказывает И. Я. Оркис, участник боя под Капустином: – Отряд занял удобные позиции примерно в двух километрах от хутора, используя овраги, лески и густой кустарник. Наши орудия расположилось попарно на флангах стрелковых рот, чтобы создать видимость двух батарей: два орудия – у меня, два – у моего промкомвзвода, сержанта Неклюдова… Противотанковые орудия рассредоточились по всему фронту отряда, между ними окопались взводы ПТР и гранатометчиков. Все готово к бою. Первые выстрелы оказались удачными. Несколько танков совсем близко и немного подальше – были подбиты и загорелись. По всполошившийся и забегавшим фашистам ударили пулеметчики и снайперы. Меня позиции, перетаскивая на руках орудия, мы вели беглый огонь без передышки, непрерывно. Атака отбита, выигрыш – два часа. Я отчетливо помню ту минуту, когда кто-то крикнул: «Рама!», и мы увидели вражеский самолет, разведчик-корректировщик. Два чувства одновременно обожгли меня: гордость (нас приняли всерьез!) и страх (теперь-то фашисты поймут, что их одурачили!). Я сказывал своим ребятам: «Теперь успевай только разворачиваться, дадут они нам жару». И в самом деле: раздосадованные своей ошибкой, разъяренные из-за непредвиденной задержки, фашисты обрушили на нас ураган огня. Они уже знали: нас только горстка при нескольких орудиях. Меня вдруг обожгло и оглушило. Последнее, что помню – уходящий в степь фашистский самолет и удивление – почему он уходит? Почему не идут на нас танки И острое желание спросить который час? Ответы на эти вопросы я получил позже. Фашистской разведчик ушел, потому что увидел с высоты то, чего мы еще не могли видеть: подходивший к Капустину 10-й гвардейский стрелковый корпус. Отряд продержался больше, чем требовалось, – свыше шести часов. Вспоминает С. Дандамаев, командир взвода боепитания батареи, ныне председатель Унчукатлинского сельсовета Лакского района Дагестанской АССР. – Первыми, однако, возвратились в часть не Илья со своими девятью бойцами и одним орудием, а небольшая группа пехотинцев и пулеметчиков и с ними шестеро бойцов старшего сержанта Неклюдова с одним уцелевшим орудием. Их встречали, как героев Газета наша «Вперед за Родину!» целую страницу им посвятила… Рассказывает Б. Серман, бывший сотрудник дивизионной газеты «Вперед за Родину!», ныне писатель, проживающий в городе Симферополе: – Этот пожелтевший листок фронтовой газеты, посвященный героям боя под Капустном, хранится у меня до сих пор. Все материалы этой страницы готовил я. Есть там заметка о Неклюдове, есть и мои стихи – о девушке-санитарке Соне Монастырской. Мы с ней до сих пор переписываемся… Я очень разволновалась, когда мне сказали: «О тебе, малышка, в газете статья и стихи». Конечно же, я прочла и статью и стихи, храню их до сих пор. В статье обо мне сказано так: «Соня Монастырская с честью выдержала боевое крещение». Да, это был мой первый бой. Сколько наших ребят там полегло, скольких я вытащила на себе! Мне тогда всего семнадцать годочков было, маленькая была, худенькая – оттого меня и звали Соней-малышкой. Те, кто был со мной в том бою, навсегда стали моими братьями. Недавно в Москве встретилась я с Юрием Мерзленко, пулеметчиком. Обняла его, а сама опять плачу… Как тогда, под Капустином. Рассказывает Ю. Мерзленко, участник боя под Капустином: – Для меня бой под Капустином тоже был первым. Одно желание владело мной – быть похожим на товарищей. Они мне все казались героями. Я видел, как пулеметчик Жуков с перебитыми коленями, истекающий кровью, не выпускал из рук пулемета, как бесстрашно действовал и как мужественно принял смерть мой товарищ Пономарчук. Мой собственный пулемет раскалился настолько, что вода в нем закипела. Одним словом, тот бой сделал меня солдатом. – я родился и вырос на хуторе Капустин, здесь жил и умер мой отец. Сам я в годы войны был еще маленьким, но помню, что отец часто рассказывал нам, детям, какой страшный бой гремел здесь, под Капустином, где стояли фашисты. Мы, мальчишки, долго еще находили здесь патроны, гранаты, даже пулеметы покореженные. Рисовали себе картину боя. Отец, помню, говорил: дали наши ребята тогда жару фашистам – несколько часов держались. Каждому памятник можно поставить. Он и будет поставлен здесь – один на всех. Над эскизом памятника павшим героям Капустина и тем немногим, что вышли живыми трижды орденоносной дивизии харьковский архитектор О. Л. Яицкий Бой под хутором Капустином был 27 сентября 1942 года. Следующий день – 28 сентября – отмечен в «Истории Великой Отечественной войны» как один из основных этапов сражения в этом районе Кавказе. Но два дня перед тем – 26 и 27 сентября – принадлежат «капустинцам» – тем, кому было дан приказ завязать отвлекающий бой и задержать наступление фашистских полчищ дрогнули, не отступили – стояли насмерть. Пусть помнят потомки 27 сентября 1942 года. левый берег реки Терек. Маленькая, не отмеченная даже на картах Кавказа точка х. Капустин. Не должен, не может на фоне грандиозных сражений, в которых участвовали целые армии и соединения, быть предан забвению «отвлекающий бой местного значения», маленький, но героический эпизод войны. ( Лариса Алимамедова).