Давид Голинков - Правда о врагах народа

Антисоветские выступления незначительных групп имели место также в Саберинском уезде, где во главе мятежников стоял бывший князь Чхотуа, в Шарапанском, Зугдидском и Душетском уездах. В г. Батуми Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией удалось еще до начала выступления арестовать местный подпольный «Паритетный комитет» во главе с членом ЦК партии меньшевиков Миха Сабашвили и «командующим вооруженными силами» генералом Соломоном Каралашвили.

В целом выступление вылилось в авантюру, не имевшую поддержки в народе. Крестьянство Грузии в первый же день антисоветских выступлений убедилось в том, что главную роль в них играют бывшие помещики, дворяне, князья, генералы и офицеры, а также уголовные бандиты, скрывавшиеся в лесах. С этими элементами крестьянству было не по пути. Поэтому почти повсеместно, за редкими исключениями (например, в Гурии), крестьяне выражали недовольство нарушением мирной жизни страны и не поддерживали мятежников. В ряде мест (Талавском, Сигнахском, Сенакском и других уездах) крестьяне выступили против князей и дворян.

Наконец, против антисоветчиков поднялось население национальных автономных районов Грузии: абхазцы, осетины, аджарцы. Абхазские крестьяне помогали красноармейским отрядам в борьбе с повстанцами в Зугдидском и Горийском уездах. 1500 крестьян-аджарцев с оружием в руках охраняли советские границы с Турцией на случай возможного нападения оттуда. В Ахалцихском уезде свыше тысячи крестьян разных национальностей встали на защиту Советской власти.

31 августа 1924 г. Коллегия Чрезвычайной комиссии Грузии объявила: «…события последних дней, когда меньшевистские бандиты совместно с князьками, дворянами, генералами и купцами произвели вооруженное выступление в Чиатурах и в некоторых других пунктах Грузии, показывают, что нет границы поползновениям контрреволюционеров и что самая суровая расправа со стороны органов пролетарской власти с преступниками, ввергающими трудовые массы в кровавую авантюру, способна предотвратить страну от повторения этих безумных попыток. Поэтому Чрезвычайная Комиссия Грузии постановляет… организаторов восстания против пролетариата и непримиримых врагов рабоче-крестьянской власти предать высшей мере наказания – расстрелу».

На основании этого и последующего постановлений были расстреляны 44 активиста заговора, в том числе 17 бывших князей и помещиков и 18 участников банды Чолокашвили, занимавшихся убийствами и грабежами.

4 сентября 1924 г. работники ЧК выследили и арестовали председателя «Комитета независимости» князя Коте Андроникашвили, секретаря «Комитета», члена ЦК партии национал-демократов князя Ясона Джавахишвили, скрывавшихся в Мгвимском монастыре (Мцхете), а также члена «Комитета» от партии правых эсеров Михаила Бочоришвили, члена ЦК партии меньшевиков Ж. Джинория и члена ЦК национал-демократической партии Михаила Ишхнели.

Это были руководители восстания. 5 сентября 1924 г. они выступили с таким заявлением, опубликованным в газетах: «Наша надежда не оправдалась, в результате чего мы понесли поражение. Массовое организованное выступление, которого мы ожидали, не состоялось; широкие народные массы нас не поддержали…» Признав свое выступление фактически авантюрой, «Комитет независимости» объявил, что продолжение вооруженной борьбы против Советской власти является совершенно лишенным всякой перспективы и гибелью для грузинской нации. Он предложил немедленно распустить все вооруженные силы, сдать оружие и заявил о своем самороспуске.

Показания арестованных руководителей восстания ярко раскрыли его авантюристический, «бутафорский», как тогда говорили, характер. Член ЦК национал-демократической партии М. Ишхнели, рассказывая о силах, на которые рассчитывали главари движения, показывал: «Бения Чхиквишвили привез нам (из-за границы. – Д. Г.) следующие конкретные сведения, сообщенные нам через Ясона Джавахишвили: члены французского правительства в личной беседе с Церетели обещали нам помощь… Заграничное бюро сообщало: если Франция помогает Румынии и Польше, она поможет и нам».

Надежды на военную помощь из-за границы не оправдались, мятежники получили лишь некоторую сумму денег из Франции. Но это не могло повлиять на развитие событий.

Не оправдались также надежды грузинских мятежников на помощь других народов Кавказа.

Грузинские заговорщики решились выступить в одной Грузии, не дожидаясь «союзников» из других местностей Кавказа. И они вновь просчитались, теперь уже в подсчете своих собственных сил.

Председатель «Комитета независимости» Коте Андроникашвили рассчитывал выставить в Западной Грузии около 3 тысяч бойцов. В Восточной Грузии Какуцо Чолокашвили обещал двинуть против Советской власти 600 вооруженных людей. Фактически же в Западной Грузии выступили незначительные силы, а у Чолокашвили вместо 600 человек оказалось всего 60 бандитов.

Андроникашвили вынужден был на следствии сказать:

«Я убеждаюсь теперь, мы потерпели поражение также потому (помимо того, что не поддержала «пассивная» Восточная Грузия и Тифлис молчал), что имели преувеличенное представление о своих силах и душевном настроении народа в нашу пользу».

А вот как характеризовал деятельность «высшего командования» мятежников член «Комитета независимости» Михаил Бочоришвили.

«Последнее заседание «Паритетного комитета», – показывал он, – состоялось 18 августа, когда и было назначено время восстания – 2 часа ночи 28 августа… Я отправился в Мцхет, где меня встретил проводник, доставивший меня к Андроникашвили и Джавахишвили. Там же я нашел Шалву Амираджиби и Давида Ониашвили. При нас находилась стража из 5 человек…

28 августа к нам явился курьер от Лошкарашвили с сообщением, что последний готов для занятия Гори и Ахалкалаки… В тот же день явился человек из Манглийского района от Чолокашвили, сообщившего, что вместо ожидаемых 600 человек к нему явились только 60…

29 августа мы не получили никаких известий… 31-го до нас дошла весть, что восстание охватило всю Западную Грузию. 1 сентября мы не получили вестей. 2 сентября – то же самое. Ночью, в 10 часов, мы уже меняли место. Несколько раз перекочевывали с места на место. В это время красноармейцы открыли по нас стрельбу. Мы бежали вместе с охраной. Я скрылся в кустах. Вдруг в темноте на меня наткнулся Ясон Джавахишвили и принялся уверять меня, что он ранен в спину. Я осмотрел его: раны не было. Потом заявил, что ранен в ногу. Я осмотрел и ногу: и там раны не оказалось. До утра мы меняли места. К вечеру Ясона Джавахишвили одолела жажда. Пристал ко мне с просьбой спуститься вместе к ручью. Я просил его потерпеть еще один день, но ему было невмоготу. Мы пошли к монастырскому ручью, где и были арестованы».