Дж. Киддер - Япония до буддизма. Острова, заселенные богами

Обнаруживаемые в гробницах остатки седел чаще всего представляют собой металлические дуги (от задней и от передней частей седла) с орнаментом. Седло на фигурках ханива имеет мало общего с удлиненным седлом государства Вэй, а вот с седлом более близкого соседа — Силлы определенное сходство заметно.

Ханива отлично демонстрируют нам, насколько разнообразными были такие украшения лошадей, как подвески (рис. 52). Очень часто эти позолоченные изделия ажурного литья, выполненные в виде миниатюрных седел более или менее квадратной формы, декорированы характерными континентальными цветочными узорами или сердечками, а также различными кругами, овалами, ромбовидными фигурами или сочетаниями окружностей и пятиугольников (фото 82). Маленькие сферические бронзовые или золотые колокольчики подвешивались к упряжи на голове, шее и боках лошади, а большие вешались на шею (фото 84). Колокольчики, идентичные представленным на фотографии, были найдены в захоронении Мендори в одноименной деревне в префектуре Эхиме на острове Сикоку. Колокольчиками другого типа украшали щеки и круп лошади — это были сферические колокольчики, закрепленные с внешней стороны кольца, диска или покрытой мелкими бугорками пластины. Такое украшение, очень напоминающее бронзовое зеркало с небольшими колокольчиками, было обнаружено в Синтаку, префектура Сайтама (фото 83).

Среди прочих предметов в гробницах раннего этапа периода могильных курганов встречается множество разнообразных аккуратно вырезанных и отполированных предметов из камня, предназначение которых остается неясным (рис. 53, б-г). Они похожи одновременно на стилизованные фигурки, рукояти мечей, магатаму на сломанном мече, слегка стилизованные фаллические символы и другие предметы — как воображаемые, так и реальные. Следует отметить, что почти все они имеют общие черты, к числу которых относится и наличие двух ножек; последние иногда уменьшаются до небольшого выступа, имеющего форму рыбьего хвоста (изображенный на рис. 53, (в) предмет — исключение из правил). То ли по простому совпадению, то ли нет, но в Кансае эти предметы находят в тех же могильниках раннего этапа, что и «браслеты-мотыги», и также часто.

Р. Моримито считает, что данные изделия из камня объединяет общее происхождение, причем явно японское, однако он не отрицает наличия и определенного континентального влияния. Строя свою теорию на том факте, что вырезанный из рога оленя предмет в форме плектра гитариста был найден в коридорной гробнице, он выдвигает предположение, что эти изделия — сильно стилизованные варианты кобылок, которые подкладывают под каждую струну кото — упоминаемого в ранней литературе музыкального инструмента; за игрой на нем изображены некоторые фигурки ханива. Кстати, в числе изделий ханива обнаружен и плектр для игры на сямисэне — инструменте, напоминающем гитару.

Каменный предмет из гробницы Тяусуяма, датирующейся ранним этапом периода могильных курганов, специалисты признали символом власти (рис. 53, а). Он имеет форму меча, на одном конце у него сделано навершие, а на другом — совершенно бесполезная рукоять; изделие усилено железным стержнем, проходящим по всей его длине.

Должно быть, ценность каменных копий браслетов из раковин и металла заключалась в их количестве: так, в гробнице в Акасаке, префектура Гифу, обнаружено 54 круглых браслета и один «браслетмотыга»; в одной из гробниц княжества Цудзуки в префектуре Киото найдено 11 браслетов четырех разных типов (рис. 54). Каменные браслеты могут встречаться целыми комплектами, состоящими из браслетов разных размеров, часто они покрыты красной краской. Наиболее распространенными являются браслеты в форме кольца. Изделия, похожие на гарду эфеса, встречаются в нескольких вариантах, наибольший интерес из них представляет так называемый «браслет-мотыга» (рис. 54, а). Таинственные легенды связывают его обретение с лисой и с богом риса Инари: судя по всему, первый «браслет-мотыга» был выкопан из земли лисой. Нет сомнения, что это крайне несерьезное объяснение. Скорее всего, данное изделие — это сильно увеличенное в размерах и потерявшее свой первоначальный вид приспособление лучника. Со временем его характерные черты были утрачены, и сейчас его происхождение с полной уверенностью определить невозможно.

Иммигранты из Кореи принесли с собой в Японию декоративные головные уборы и, возможно, именно благодаря корейцам аборигены островов нашли их весьма привлекательными — о таком отношении островитян к этим изделиям свидетельствуют ханива и остатки погребального инвентаря. Небольшой золоченый головной убор из гробницы Фунаяма в префектуре Кумамото, без сомнения, сделан в Корее: на проходящем по краям изделия жестком каркасе закреплено ажурное металлическое полотно со сложным рисунком с изображением животных (фото 85). Считается, что такие головные уборы носили в сочетании с короной — подобно тому, как это делали на юге Корейского полуострова. Высокие вертикальные короны обнаружены в префектурах Гумма, Фукуи, Тиба, Сига, Эхиме и во многих других местах. Одна из найденных корон состоит из удлиненных выступов, напоминающих деревья с тремя ветками, а к ним на золотых проволочках могли подвешивать небольшие магатамы или диски — это изделие очень похоже на те, что делали в корейских княжествах Мимана и Сшит и, соответственно, говорит о наличии непосредственной связи с Кореей. На фигурках ханива представлен великолепный ассортимент головных уборов, в том числе и корон (рис. 64).

Бронзовые туфли с позолотой тоже имеют аналоги в Корее — это наводит на мысль о том, что владельцы этой обуви прибыли на острова совсем недавно, ведь переселившиеся в Японию члены корейской королевской семьи неоднократно упоминаются в письменных памятниках (фото 86). Большинство подвесок на туфлях до нашего времени не сохранилось, а когда-то даже с их подошв свисали миниатюрные рыбки. Ни на одной из фигурок ханива нет подобной обуви, поэтому можно сделать вывод о ее церемониальном предназначении — в первую очередь погребальном. Следует отметить, что такие туфли являлись предметом роскоши и были недоступны ни большинству элиты, ни кому-либо другому, кроме носителей титула.

В число личных вещей, которые клали в могилу с усопшим в VI веке, входили также серьги и украшения для пояса (рис. 55). Большое сходство с аналогичными корейскими изделиями говорит о том, что с того времени, как К. Хамада и С. Умехара сделали вывод об их корейском происхождении, не случилось ничего такого, что бы изменило данную точку зрения. По мнению этих исследователей, серьги и украшения для пояса, наряду с бронзовыми туфлями, были изготовлены либо в самой Корее, либо в Японии корейскими мастерами. Китайцам рассчитанная на публику демонстрация подвесок для ушей была чужда, а вот в Силле очень любили различные висячие украшения — подвески, бусы, сердечки, диски и прочее — и декорировали ими самые разнообразные предметы, в том числе и серую керамику, которую в качестве погребального инвентаря клали в захоронения. Корейцев в шутку можно назвать создателями «культуры подвесок». Техническое исполнение серег находится на высочайшем уровне, а филигрань на некоторых из них явно указывает на то, что сделаны они были корейцами. Позолоченными подвесками в форме рыб украшали пояс одежды — это особенно любили китайцы времени правления династии Тан. Вероятно, в странах Дальнего Востока вера в то, что эти подвески выполняют функции талисманов, уже тогда насчитывала много столетий. Что касается данных рыб, то обнаруженные в могильниках Кореи и Японии копии этих украшений могут достигать длины 20 сантиметров.