Максимилиан Маркевич - Падение Флавиев

– Почти ничья. – Зло улыбнулась Домиция. – Слабая победа, – и она собралась уходить. – Сообщите, когда опять будет встреча. Мне почти понравилось у вас, – и ушла.

Другие гости также стали понемногу расходиться. Нерва же подошел к Туллию и Сервию.

– Если хотите, я могу у себя приютить Туллия. Дядя Марк гарантирует его безопасность.

– Это не очень хорошее предложение, – ответил за Флавия Гней. – Вдруг к тебе заявится Домициан среди ночи, и что тогда? Не только Туллий погибнет, но и ты тоже.

– Да последний раз Домициан был у меня в гостях еще до императорства. Я же говорил, он стыдится уже меня, – обиженно произнес Нерва.

– Мы учтем, и если понадобится это для общего блага, то Туллий поживет у тебя.

Марк кивнул и гордо удалился.

– Ох, как с ними всеми сложно. – Сел на селлу 81 81 Селла – табурет. и расслабился Сервий. – Еще ничего не достигли, а уже делят власть, и так всегда было во все времена.

– Так, может, стоит мне пожить с Нервой? – поинтересовался Флавий.

– Не нужен тебе этот развратник. Он начнет приставать к тебе, как когда-то приставал к Домициану. Тебе это не нужно! Или хочешь быть его любовником?

– Нет, вообще-то я только девушек люблю.

– Вот и славно. Я тоже люблю только женщин, что, безусловно, большая редкость для Рима. Почти все в Риме любят мужчин и женщин одинаково.

– Так что мне делать дальше? Я же не могу здесь остаться жить, да и незачем.

– Вообще-то кое-что ты можешь.

– Что?

– Завтра расскажу, когда повидаю Домициана и удостоверюсь, что он тебя похоронил. Надо идти шаг за шагом к намеченной цели, а не все сразу.

– Согласен.

– А пока иди отдохни.

Ночью к жилью сенатора подъехала каррука. Из нее вышли двое странников в накидках и постучались в ворота. Их открыл раб и обомлел. Перед ним предстали двое здоровых и крепких мужчин среднего возраста с изрезанными лицами и видом явных убийц. Один из них сплюнул и хрипло проговорил:

– Зови хозяина сюда, быстро! Проклятый евнух.

Раб закрыл ворота, весь трясясь, и что есть мочи побежал к таблину сенатора.

– Господин! – взмолился он, врываясь без предупреждения. – На улице убийцы и хотят тебя видеть.

Сервий расхохотался от вида своего раба.

– Уже иду.

– Позвать всю нашу охрану?

– Да ты что? Не смей никого будить. За полночь уже.

Гней спокойно переоделся и вышел из виллы, двое незнакомцев расступились перед ним на улице. Он заглянул внутрь карруки и довольный кивнул.

– Отличная работа. Даже очень.

– Куда доставить посылку?

– Я с вами поеду.

Каррука двигалась по ночному Риму в сторону Палатинского холма. Как ни странно, но именно ночью в столице мира кипела жизнь. Огромный поток каррук, извозчиков и целых обозов, процессий вьючных животных буквально заполонили все улицы грохотом своих колес, топотом и вонью, заставляя содрогаться окрестные инсулы и домусы, а Тибр отвечал крикам носильщиков эхом. Естественно, что этот нескончаемый поток и гул, который его сопровождает, обрекает римлян на бессонницу. Как можно было заснуть в своей кубикуле в инсуле, когда проезд каррук через уличные повороты, ругательства погонщиков, которые не двигаются с места, лишили бы сна даже императора? В этот период массовой застройки и реконструкций, когда на небе не было луны, улицы погружаются в глубочайшую тьму, в целях безопасности от пожаров. Не было никаких масляных фонарей, факелов или свечей на стенах, никаких ламп, подвешенных к дверным косякам, кроме тех исключительных иллюминаций, когда кто-то отмечал праздник. В обычное же время ночь падает на Рим, как тень некой опасности – смутной, коварной и грозной. Каждый гражданин направляется к себе домой и там затворяется, укрепляясь наглухо. Все лавки вымирают, за створками дверей пропускают охранные цепи, ставни в кубикулах также запирают, а цветочные горшки убирают с окон, которые они украшали. Патриции, если им приходится выйти из виллы, берут в провожатые рабов с факелами, чтобы они освещали и защищали их передвижение. Другие не слишком-то надеются на ночные обходы 82 82 Sebaciaria. , предпринимаемые несущими большие свечи отрядами городской когорты, слишком большого района, чтобы одновременно можно было наблюдать за ним целиком. Опасность преследует каждого, кто отправляется ужинать, не составив прежде завещания. В случае преступлений, префект со стражей обязан преследовать убийц 83 83 Sicarii. , взломщиков 84 84 Effractores. , грабителей 85 85 Raptores. всякого рода, изобилующих в Вечном городе, так как каждому возвращающемуся домой по погруженным во тьму улицам, следовало опасаться множества бед. Впрочем, все выглядело не столь трагично, хотя ночной прохожий рисковал подвергнуть себя смерти или по крайней мере заражению «всякий раз, как над ним отворялись окна, за которыми еще не спали». Довольно частым явлением был и тот факт, когда на пирах засиживались допоздна и, выйдя на ночные улицы, за отсутствием факелов сбивались с пути, так что в этом лабиринте улиц без указателей, без номеров и света им удавалось отыскать свое жилище лишь с рассветом.

Достигнув цели, каррука остановилась прямо возле главных врат дворца Августа, которые ярко освещали огромные факелы. Буквально тут же возле нее появились стражники, оголяя мечи.

– Если тебе жить не надоело, поезжай дальше, кто бы ты ни был! – грозно выговорил охранник. – Здесь останавливаться нельзя. Это дворец императора Римской империи!

– А я сенатор Римской империи Гней Юний Сервий! – и он спрыгнул с карруки. – И тебе стоит разбудить императора немедля, так как по его приказу я раскрыл заговор и должен срочно отчитаться. – Стражники переглянулись. – Чего вы стоите? Быстрее.

– Я не хочу будить императора! – сказал один охранник.

– Как и я, – ответил другой.

– Да вас к его покоям преторианцы не пустят. Разбудите управляющего дворцом Парфения хотя бы. Он же его спальник. Я ему сам все объясню.

– Это можно. Стой здесь.

Один из стражников скрылся на территории дворца, а Гней стал расхаживать взад и вперед, наслаждаясь пением светлячков и абсолютно темным небом, без луны и звезд. Кое-где завыла собака, тем самым спровоцировав остальных, и вскоре это больше напоминало уже вой волков. Спустя время появился заспанный Парфений.

– Я сенатор Гней Сервий! По приказу императора раскрыл заговор и принес доказательства. Это очень и очень срочно.

– Сенатор, ты уверен в своем решении? – спросил Парфений. – Если я разбужу повелителя среди ночи и окажется, что это ложная тревога, то…

– Не беспокойся за меня…

– А я не за тебя беспокоюсь, а за себя, ведь меня накажут тоже.

– Это очень серьезное дело.

– Хорошо, идем.