Максимилиан Маркевич - Падение Храма Соломонова

– Патруль? Какой патруль? Мы же скоро войдем во Внутреннее море, а там нет патруля!

– Хочешь, мы тебя можем высадить в Сиракузах или в Кротоне, или в Спарте, или на острове Крит?

– Зачем, что я буду там делать? – удивился Гелий.

– Будешь в полной безопасности и в одиночестве наслаждаться своим обществом и, главное, без пиратов! – и все весело засмеялись.

– Вы все глупцы, я же серьезно! Да ну вас, – и, обиженный, он покинул каюту.

Месяц плавания прошел довольно спокойно. Пиратов никаких не было даже близко. Флавий почти каждый день общался с Иосифом и Туллием, а иногда и с Гелием. Он уже намного ближе узнал их характеры, мечты, какие они, когда хорошее и плохое настроение. Маттафия всегда держался на высоте, никогда не повышал голоса, полностью себя контролировал во всех ситуациях. Туллий был довольно вспыльчив, но так же быстро и успокаивался. Человеком он был довольно открытым. Периодически намекал, чтобы Тит его взял с собой назад в Рим, что он ему будет служить до конца дней своих и готов жениться на любой женщине, которую выберет для него Флавий. Тит же говорил, что он и сам не женат. Гелий же всегда вел себя странно, иногда мог чем-то поделиться и быть искренним, но чаще всего держался высокомерно.

Дни за днями шли чередой, пока однажды днем они все-таки не напоролись на пиратское судно. Погода была пасмурной, и клонило ко сну, поэтому почти все находились в своих каютах, когда услышали звон колокола, оповещавшего об опасности. Большинство милес выбежало на палубу, откуда видны были три пиратских небольших, но быстрых судна.

– Я знал, знал, я так и знал! Нам всем конец, мы погибли, нас будут пытать, затем вспорют животы, а внутренности… – полностью обезумев, начал кричать Гелий, пока Флавий не ударил его ладонью по лицу так, что тот сразу пришел в себя. – Благодарю, мне этого не хватало!

Капитан закричал, чтобы все готовились отражать абордаж. Милесы и ликторы уже были во всеоружии и готовы к бою. Пиратские суда начали постепенно приближаться к Palatiorum, когда трирема протаранила бок одного из вражеских судов, сделав в борту огромную пробоину. Остальные два были вынуждены отправиться на помощь собратьям и, словно коршуны, набросились на трирему.

Милесы на ней отчаянно сражались, защищаясь от абордажа. Пилад дал приказ подойти и спасать своих, когда на горизонте появилась вторая трирема, на полной скорости шедшая к месту сражения. Пираты не могли направить свои силы в сторону двух римских судов, приближающихся к ним, и приняли на себя удар второй триремы. И сразу к ним подплыло еще и судно Нерона. Борьба стала равной – три на три. Два судна пиратов были с пробоинами в корпусах, а на третий, Palatiorum перекинул корвус, по которому милесы, ликторы, трибун, центурионы и Тит бросились на палубу вражеского судна.

Началось сражение. Флавий ловко увернулся от одного удара и сам смертельно поразил своего противника. Затем начал махать мечом направо и налево, многих задевая, и если нападавшие пытались попасть в него, его тут же страховали ликторы. Так, сражаясь, они постепенно окружали пиратов. Тит зарубил еще одного врага, когда следующий ловким ударом выбил у него меч и попытался поразить его, Флавий выхватил свой кинжал и загнал по рукоять в сердце противника, но не заметил третьего, который мечом ударил его по правому плечу так, что он упал, но нападавшего сразу же убили.

Послышался крик, что Тита ранили, и к нему бросились ликторы, которые, подняв его, быстро унесли раненого на свое судно, и пока несли, он, ощущая дикую боль в плече и руке, видел, как тонут два пиратских судна, а милесы выкрикивают: «Слава Риму!» – при этом на другом судне битва продолжалась.

***

…Кругом крик и ужас. И вдруг кто-то бросает факел, который очень медленно летит в сторону храма и залетает через оконное отверстие внутрь. Начинается страшный пожар и…

Флавий открыл глаза. Весь в поту, он лежал в кровати с перевязанным плечом, а со лба и лица ему вытирал пот тряпкой Туллий. Рядом готовили микстуру лекарь и Марк.

– Он открыл глаза, эскулап! – произнес юноша и обратился к Титу: – Как ты себя сейчас чувствуешь? Ты говорил непонятные слова, это из-за жара?

– Чувствую себя хуже некуда. Что со мной случилось?

– Тебя ранили, но все уже позади. Мы боялись, что рана серьезная, но спасла кольчуга, она не дала отрубить руку, так что скоро мы тебя вылечим, и в Египет приплывешь здоровым, – ответил лекарь. – А пока нужен полный покой и отдых. Через пару дней ты уже сможешь дышать свежим воздухом на палубе.

– Дайте воды, сильно хочется пить, – и, вдоволь напившись, спросил: – Как закончился бой, кто победил?

– Мы, конечно, иначе все давно были бы мертвы! – весело ответил Туллий. – Разбили их полностью, потопили все суда, но перед этим конфисковали все награбленное. Правда, одна наша трирема была сильно повреждена, пришлось и ее утопить, чтобы с ней не возиться и она не досталась другим. А мы сейчас идем очень медленно, кто знает, когда будем на месте!

– Кого-то из пиратов оставили в живых?

– Нет, всех убили, не колеблясь, только девушек оставили, их восемь, они сидят в клетках в трюмах. Я уже ходил к ним.

– Жаль, что они тебя оставили в живых! – пробубнил Марк.

– Они просто были поражены моей красотой!

Кривая ухмылка Марка и без слов сказала, что он об этом думает.

– Сколько потерь среди наших? – задал новый вопрос Тит.

– Большие потери на первой триреме, она ведь приняла основной удар. А на нашей убили одного центуриона и многих милес, – ответил Туллий.

– Ну что же, один враг пал, осталось еще двое!

В эти дни, пока он выздоравливал, Флавия навещали все знакомые ему люди. Одним из первых был Иосиф, затем Пилад, даже Гелий и трибун Гирций пришли узнать, как самочувствие больного.

Через неделю Тит уже был полон сил. Хотя плечо и болело временами, но он уже мог невысоко поднимать руку. В основном время проводил на палубе в окружении друзей. Теперь уже Туллий завалил вопросами Флавия, расспрашивая все о нем.

Еще через неделю, когда стояла прекрасная погода и многие находились на палубе, Гелий имел неосторожность сказать то, о чем запрещено говорить во время плавания.

– Пилад, а когда мы уже приплывем?

– Мы немного сбились с пути, но это ничего, если Нептун нам даст попутный ветер, уже в конце месяца будем на месте.

– Как хорошо, что такая идеальная погода, и мы еще ни разу не попадали в шторм!

Капитан, услыхав это, закричал так, что его, наверное, было слышно даже в Риме.

– Ты, жирная, тупая свинья! Если ты накликал на нас беду, я тебя лично задушу вот этими руками!

У Гелия глаза чуть не вылезли из орбит, он явно был ошарашен таким высказыванием в свой адрес:

– Да ты хоть знаешь, с кем говоришь, грязный плебей?! Я элита римского общества, левая рука самого Нерона! Да стоит мне приказать – и тебя сразу же здесь казнят!