Леонид Млечин - Зачем Сталин создал Израиль?

Дальше слов дело не пошло. Восстановить отношения с Израилем Брежнев не решился. А не имея отношений с еврейским государством, Советский Союз не мог быть так же полезен арабским странам, как Соединенные Штаты. Те, кто пытался заключить мир, обращались за помощью к Соединенным Штатам, которые поддерживали отношения с обеими сторонами и могли играть роль посредника.

Первым от Советского Союза отказался президент Египта Анвар Садат, который хотел закончить войну и получить назад Синайский полуостров мирным путем.

Семнадцатого июля семьдесят второго года Садат попросил всех советских военных советников в течение недели вернуться домой, а ведь в Египте в тот момент находилось больше двадцати тысяч советских офицеров. В качестве советников они служили во всех воинских частях, начиная с батальона.

Тогда говорили, что Садат — предатель национальных интересов, поэтому заключил мир с Израилем. Но его преемник Хосни Мубарак не стал возвращаться к дружеским отношениям с Советским Союзом, а тоже предпочел сближение с Америкой.

Вся нерастраченная любовь к арабским друзьям перешла на Сирию, которая ненавидит Израиль и не желает — в отличие от Египта и Иордании — идти на переговоры и мириться с еврейским государством.

Переворот в Дамаске в ноябре семидесятого, когда к власти пришел военный летчик Хафез Асад, устранивший своего предшественника Салеха Джедида (тот умер в тюрьме, просидев за решеткой двадцать три года), в Москве встретили с настороженностью. Но с Асадом быстро поладили. Сирийцы первым делом попросили оружия и получали его в неограниченном количестве. Хафез Асад, пожалуй, лучше других арабских лидеров освоил науку получать от советских руководителей все, что ему было нужно, ничем при этом не поступаясь.

Асад откровенно говорил: «Меньше чем на миллиард я оружия из Москвы не увожу».

В восемьдесят втором году отношения Сирии и Израиля обострились, возникла угроза новой войны, вспоминал заместитель заведующего международным отделом ЦК К. Н. Брутенц. Сирия получила дополнительное вооружение из СССР. Советские ракеты САМ-5 были переброшены в Ливан, в долину Бекаа, поближе к Израилю. Израиль пригрозил их уничтожить.

Начальник генерального штаба маршал Н. В. Огарков раздраженно сказал Брутенцу, что «американцы и евреи зарываются», а ведь «наш кулак» в регионе будет «посильнее».

Генерал-лейтенант В. И. Макаров, летчик по военной специальности, служил тогда в генеральном штабе. Он вспоминал, что воздушные бои на Ближнем Востоке заканчивались поражением сирийских летчиков.

Прочитав очередную телеграмму-донесение, начальник главного оперативного управления генштаба генерал В. И. Варенников требовал разобраться в причинах неудачного воздушного боя, сделать выводы и представить предложения. Иначе говоря, генеральный штаб Советской армии воспринимал боевые действия на Ближнем Востоке как свою войну, фактически участвовал в ней на стороне арабских армий.

Но сирийцы в одиночку не могли противостоять Израилю, сколько-нибудь успешное противостояние требовало прямого советского военного участия.

В июне восемьдесят второго Карен Брутенц, находясь в кабинете Андропова, только что избранного секретарем ЦК КПСС, стал свидетелем напряженных телефонных разговоров Юрия Владимировича с министром обороны маршалом Устиновым, а затем с Громыко.

Маршал Устинов настойчиво предлагал «двинуть в Сирию еще два ракетных полка с войсковым прикрытием». Иначе говоря, военные были готовы открыто выступить на стороне Сирии против Израиля. Андропов осторожно говорил: «Надо подумать».

До новой войны, к счастью, дело не дошло.

Когда становилось жарко, сирийцы сообщали в Москву, что готовы предоставить Советскому Союзу военно-морские и военно-воздушные базы на своей территории, а взамен просили разместить советские ракетно-зенитные комплексы с советскими же солдатами. Сирийцы понимали, что израильтяне не станут бомбить районы, где размещены советские военнослужащие. Как только напряжение спадало, сирийцы почему-то забывали о своем обещании насчет баз…

Настало время иными глазами взглянуть на взаимотношения советского руководства с палестинскими и другими арабскими террористическими организациями.

Сейчас мало кто помнит, что выражение «международный терроризм», которое не сходит с языка президента Путина, российских генералов и руководителей спецслужб, ввела в обиход американская журналистка Клер Стерлинг. Она выпустила в восемьдесят первом году книгу под названием «Сеть террора. Секретная война, развязанная международным терроризмом». Речь шла о сотрудничестве различных террористических организаций. Книга Стерлинг вызвала возмущение в Москве, потому что в ней рассказывалось о той помощи, которую КГБ оказывал террористам.

И она еще не все знала! Сейчас нам известно об этой странице истории много больше. Конечно, Советский Союз не был посаженным отцом ближневосточного терроризма. Но советские спецслужбы (вкупе с коллегами из других социалистических стран) много лет помогали террористам оружием и деньгами, обучали и укрывали на своей территории, потому что они сражались против «империалистов и их прислужников сионистов».

Эта помощь распространялась даже на тех, кого официально клеймили как «раскольников» и «предателей палестинского дела». Только теперь становятся понятны подлинные мотивы этой неразборчивости.

Социалистический мир был идеальной базой для террористических акций. Здесь, за «железным занавесом», они были вне досягаемости полиции, а местные власти проявляли полнейшую готовность к сотрудничеству. Венгрия, Болгария, Чехословакия, Восточная Германия — палестинские террористы везде пользовались режимом наибольшего благоприятствования.

Руководители секретных служб социалистических стран обучали палестинцев, прежде всего людей Арафата, снабжали их оружием и взрывчаткой, разрешали использовать территорию своих стран для атак на международный империализм и сионизм.

Но отношения Москвы с палестинцами никогда не были безоблачными.

Среди высокопоставленных палестинцев, которые в какой-то степени осведомлены в деталях советско-палестинских контактов, существуют разные точки зрения. Одни безоговорочно благодарят Москву за все, что она сделала для ООП. Другие отзываются весьма скептически.

«Московские лидеры всегда громогласно заявляли, что поддерживают нашу борьбу, — жаловался один из членов руководства ООП журналистам, — но во время закрытых встреч они вели себя совсем иначе и весьма расчетливы, когда дело доходило до того, чтобы нам что-то дать».