Леонид Млечин - Зачем Сталин создал Израиль?

Речь Громыко имела определяющее значение для судьбы Израиля. Ее напечатали еврейские газеты по всему миру. Она повлияла и на американцев. Президент Трумэн принял окончательное решение. Раз уж Сталин твердо решил дать евреям свое государство, глупо было бы Соединенным Штатам сопротивляться!..

Американский президент тайно встретился с Вейцманом. Трумэн высоко оценивал главу Всемирной сионистской организации: «Вейцман был замечательным человеком, одним из самых мудрых людей, которых я когда-либо встречал, настоящий лидер, единственный в своем роде…»

Президент прямо заговорил о том, что беспокоило его сотрудников — Советский Союз использует еврейское государство для проникновения в регион.

«Этого не произойдет, — ответил Вейцман. — Если бы Советы хотели использовать еврейскую эмиграцию для распространения своих идей, они давно могли это сделать. Но к нам приезжают люди, которые бегут от коммунизма. Преуспевающие крестьяне и квалифицированные рабочие стремятся к высокому уровню жизни, невозможному при коммунизме. Коммунизм может распространяться только в неграмотных и обедневших слоях общества».

Трумэн, несмотря на разноречивость мнений в американской администрации, согласился на раздел Палестины. Более того, он потребовал от государственного департамента обеспечить, чтобы и латиноамериканские страны голосовали либо за раздел Палестины, либо воздержались.

Президент знал, что его собственные дипломаты с ним не согласны и бойкотируют его линию. Трумэн проявил упорство. Он каждый день звонил в государственный департамент, интересуясь, как исполняется его указание.

Впрочем, говорят, что голоса латиноамериканских стран обеспечил Нельсон Рокфеллер, который прежде был заместителем госсекретаря по Латинской Америке. Трумэн его уволил, потому что Рокфеллер поддерживал всех местных диктаторов.

Почему Рокфеллер вдруг решил помочь палестинским евреям? Одни говорят, что из чувства вины — он вел тайный бизнес с нацистской Германией. Другие уверяют, что Рокфеллер боялся разоблачения и взял с руководителей сионистского движения обещание никогда не поднимать этого вопроса.

Так или иначе, за три дня Рокфеллер обзвонил всех, кого он знал в Латинской Америке. А знал он всех, кто принимал решения в каждой из стран. Видимо, он был очень убедителен.

В результате Бразилия и Гаити, собиравшиеся голосовать «против», проголосовали «за». Никарагуа, Боливия и Эквадор, намеревавшиеся воздержаться, тоже проголосовали «за». Аргентина, Колумбия и Сальвадор, возражавшие против раздела Падестины, воздержались при голосовании.

Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 181 — «О создании на территории британского мандата в Палестине двух независимых государств» — была принята в субботу, двадцать девятого ноября сорок седьмого года.

Евреям нужно было собрать две трети голосов в пользу создания двух государств.

Позиция Сталина имела тем большее значение, что он располагал в ООН не одним, а пятью голосами.

Когда обсуждался вопрос о создании Организации Объединенных Наций, Сталин попытался ввести все советские республики в будущую ООН и тем самым укрепить там свои позиции.

Для этого в январе сорок четвертого года на пленуме ЦК был одобрен закон «О предоставлении союзным республикам полномочий в области внешних сношений и о преобразовании в связи с этим Народного Комиссариата Иностранных Дел из общесоюзного в союзно-республиканский Народный Комиссариат».

В феврале поменяли конституцию, и союзные республики получили право вступать в отношения с другими государствами, заключать с ними соглашения и даже обмениваться посольствами и консульствами.

Двадцать восьмого августа сорок четвертого года на совещании с американскими и британскими дипломатами посол в Соединенных Штатах Громыко заявил, что в «числе первоначальных участников Организации должны быть все союзные советские социалистические республики».

Англичане и американцы были изумлены. Президент Рузвельт на это ответил, что в таком случае надо принять в ООН и все сорок восемь американских штатов. Но в Вашингтоне старались скрыть эти разногласия. Американцы были обеспокоены тем, что спор на эту тему получит огласку и в Германии решат, что между союзниками разлад, а это затянет войну.

Рузвельт первого сентября написал личное письмо Сталину, отметив, что это требование ставит под угрозу создание ООН. Сталин ответил Рузвельту, что для Советского Союза это принципиально важный вопрос, тем более что, например, Украина и Белоруссия «по количеству населения и по их политическому значению превосходят некоторые государства».

Американцы поначалу сочли предложение Сталина «капризным жестом или неудачной шуткой». На самом деле это был стиль нахрапистой дипломатии: а почему бы и не попробовать, а вдруг удастся? И частично удалось.

В феврале сорок пятого года в Ялту приехали Черчилль и Рузвельт. Обсуждалось послевоенное устройство мира. Молотов предложил компромиссную формулу. Москва снимает требование о принятии всех шестнадцати республик, но просит принять три: Украину, Белоруссию и Литву. В самом крайнем случае — две. В секретном протоколе Крымской конференции Соединенные Штаты и Великобритания согласились поддержать принятие в будущую всемирную организацию Украины и Белоруссии.

Мир не знал об этой секретной договоренности. Рузвельту и Черчиллю еще предстояло убедить собственных подчиненных и общественность своих стран.

Но Сталин и Молотов весной сорок пятого года распорядились отправить делегации Белоруссии и Украины в Сан-Франциско на учредительную конференцию. Американцы этого не ожидали и пытались этому помешать. Они говорили, что обе республики можно будет принять в ООН уже после того, как сама организация будет учреждена.

Но Громыко, подчиняясь инструкциям из Москвы, занял жесткую позицию. Без его участия работа конференции бы просто замерла. Угрозы и ультиматумы сработали. Двадцать седьмого апреля сорок пятого года было принято решение допустить Украину и Белоруссию в число первоначальных членов Организации Объединенных Наций.

Таким образом Сталин имел в ООН не один голос, а три — Советского Союза, Украины и Белоруссии. Кроме того, Чехословакия и Польша голосовали так, как велела Москва. Пять сталинских голосов имели решающее значение. Если бы Сталин проголосовал против, Израиль бы не появился. «За» проголосовали тридцать три страны, «против» — тринадцать. Несколько стран, в том числе Англия, воздержались.

Решение было принято.

«Хотя Франция формально не участвовала в создании Израиля, — писал генерал Шарль де Голль, — она горячо одобрила его возникновение. Величие дела, состоявшего в том, чтобы собрать еврейский народ и предоставить ему право располагать самим собой на земле, отмеченной его сказочной историей и принадлежавшей ему девятнадцать веков назад, не могло не захватить меня.