Алексей Виноградов - Первый полицейместер. Антон Де Виер – окружение и эпоха: «Верховный тайный Совет»

От г. Маньяна Петербург 25 марта 1727. «Таинственные поступки здешняго двора в деле миссий Девиера в Курляндии и де-Фонтенея в Петербурге начинают разоблачаться понемногу. Суть поручения последняго состояла в плане раздела Литвы между великим гетманом этого герцогства, князем Меншиковым, и графом Саксонским с предоставлением последнему и Курляндии. Король Август поддерживал это предложение, но здешний двор не принял его. Девиеру поручено было от имени Царицы расположить государственные чины Курллндии в пользу молодого графа Сапеги, за котораго Царица намерена выдать одну из своих племянниц. Однако заявление Девиера, что названный граф перейдет в лютеранство, не произвело никакого впечатления на умы курляндцев; они, напротив, утвердили избрание графа Саксонскаго, вследствие чего Девиер тотчас уехал из Митавы». (СИРИО. Т. 64)

От маркиза де-ла-Шетарди. Спб. 18 июня 1742. «Memoire joint a la lettre de m. de la Chetardie du 18 juin 1742.

Le comte de Saxe est venu a Moscou pour presenter ses respects a Sa Majeste Imperiale dans l’esperance qu’ ils lui seraient agreables. Sa majeste mere de Sa Majeste Imperiale regnante l’avait fait assurer, par le comte de Vieret par m. de Bestoucheff le pere, de ses boutes et de sa bienveillance, ainsi que les courlandais de sa protection sur l’élection eventuelle qu’ ils avaient faite en sa faveur…

Мемория гp. Саксонскаго приложенная к письму маркиза де-ла-Шетарди от 18 июня.

Граф Саксонский заявляет, что приехал в Москву и имел аудиенцию у Царицы. Императрица Екатерина I обещала ему некогда свое покровительство через гр. Девьера и Бестужева-отца… Петр I и императрица Екатерина всегда поддерживали права и привилегии курляндцев, граф же Саксонский свободным избранием был назначен преемником Фердинанда, в случае бездетности последнего». (СИРИО. Т. 100)

Maurice de Saxe. Count of Saxony

Активный участник убийства царевича Алексея Петровича, князь Меньшиков, вдруг стал сторонником возведения на престол его внука. Не принимая никаких доводов, он, как верный вассал, пошел на поводу у австрийского двора.

Австрия предложила Меншикову вообще разделить Россию. От г. де-Кампредона. 1725. «Небезъинтересно, что венские министры очень желали бы видеть державу Царицы униженной до полной потери ею того высокого положения, какое она занимает ныне на севере. Известно даже, что двор этот не теряет надежд и достичь, под прикрытием соответствующего вознаграждения герцогу Голштинскому за Шлезвиг, раздела России на три части, из коих одну отдать герцогу, как совершенно достаточное для него вознаграждение; другую оставить Царице, а после нее, принцессе, дочери ее, выдав ее замуж за какого-нибудь русского боярина; третью же предоставить Царевичу, дабы не совсем лишить его положения, принадлежащая ему по праву рождения». (СИРИО. Т. 58)

От г. де-Кампередона. 1726. «Рабутин человек весьма ловкий и политичный… Дом его всегда полон русскими. Многие ожидают, что поступки его скоро возбудят подозрение, так как кое-где в войсках начинают уж довольно громко поговаривать, что Царица все делает для герцога Голштинскаго, зятя своего, и ничего для Царевича, племянника императора. На днях во многих местах города расклеено было воззвание в этом смысле весьма возмутительного характера». (СИРИО. Т. 64)

«Римско-императорский министр граф Рабутин, который с достославным успехом, незадолго до кончины императрицы Екатерины I, заключил в 1726 году между российским и венским дворами известный союзнический трактат, по силе которого Карл VI в случае нападения на него имеет получать от России тридцать тысяч человек вспомогательного войска, обретался тогда еще в Санкт-Петербурге и, будучи сопряжен узами искренней дружбы с моим отцом, согласился по прошению сего взять меня к себе и употреблять к посольским делам». (Записки Миниха-сына)

Карл VI

Если австрийский имперский князь Меншиков опирался на Австрию и поддерживал устремления Габсбургов, то ближайшее окружение Екатерины, разделяли устремления Франции и Бурбонов, враждебных как Австрии, так и Англии.

От г. де-Кампредона. С.-Петербург. 1725. «Г. Юров, камергер Царицы, восемь лет жил в Париже, где и женился на француженке,привезенной им сюда. Эти один из самых разумных русских, каких я знаю. Он имеет доступ к Государыне и расположен к Франции. Его приятель Макаров покровительствует ему, и через него можно сообщить последнему все, что потребуется».

От г. де-Кампредона. С.-Петербург.19 мая 1725. А так как английский офицер (его имя Гэй), о коем я упоминал в прошлом письме, часто совещается тут по ночам со сторонниками английского претендента, то есть основание подозревать, что на него возложено какое-нибудь тайное поручение с целью помешать предположенному союзу между королем и королем английским и Россиею. Может быть, мне удастся разузнать что-нибудь прежде отправки итого письма. Покуда же могу сказать, что, по мнению многих, г. Гэй служит предшественником молодого Куракина, долженствующего прибыть сюда сегодня вечером или завтра. Говорят, что с ним едет какой-то важный француз, а следом за ним другая личность, более значительная. При русском дворе, их ждут с нетерпением и уж поговаривают, что миссия эта касается брака короля.

Гэй несомненно прибыл сюда с каким-то секретным поручением. Он был в Риге и брат его служит у претендента. Поэтому, нельзя, кажется, сомневаться, что он прислан кем-то для противодействия союзу с Англией и для каких-нибудь козней против интересов Е. Бр. Вел.

Царица предоставила герцогу Голштинскому лишь пользование доходами с острова Эзеля».

От г. де-Кампредона. С.-Петербург. 12 июня 1725. «Я, наконец, открыл цель прибытия сюда Гэя, того английского офицера, о коем говорил в предыдущих письмах. Он прислан прямо из Рима претендентом; был в Англии, потом в Париже. Он привез письма пославшего его принца к Царице и к герцогу Голштинскому; в них изложен план возвращения ему английского престола. Папа и Испания предлагают для этой цели два миллиона экю чистыми деньгами. Полагают, что Швеция примкнет к этому предприятию под влиянием герцога Голштинскаго, а также и из мести за обман, будто бы учиненный в последнее время Англией против этой короны под видом оказания ей помощи. Преувеличивают и силу партии претендента, особенно в Шотландии и в Ирландии, и степень неудовольствия большинства народа. То, что я говорю, в.с., не есть лишенный основания слух. Это несомненный факт, и, кроме того, здесь уже несколько недель проживает какой-то посланный испанского короля, тайно поддерживающий сказанные переговоры, о коих не знает никто даже из министров, кроме Толстого, Ягужинскаго, да лейб-медика Царицы, к которому Гэй и был прислан. Мне известно, что предложение его не отринуто безусловно, хотя Царица, не смотря на настояния Ягужинскаго, советовавшего принять его, и отказалась наотрез дать какой-либо ответ прежде, чем решится так или иначе вопрос о союзе с Е. В. и с английским королем. Она искренно желает этого союза и с большим нетерпением ждет ответа, обещанного в. с. в депеше от 10 мая». (СИРИО. Т. 58)