Алексей Величко - «13-й апостол» Византии и Крестовые походы

Власть Константинопольского патриарха, не стесняемая более ничем и никем, теперь стала поистине безграничной. И, конечно, не ограничивалась церковной сферой – столичные архиереи активно вторгались в дела Византийского государства. В условиях естественно отсутствующего жесткого и законодательного разграничения Византийской империи и Восточной церкви это означало только одно – патриарх стал почти полновластным правителем обоих союзов, далеко оставив в практической плоскости за собой василевса. Михаил Керулларий, которого вскоре по инициативе царицы Евдокии, его племянницы, канонизировали, мог быть счастлив; его идеалы получили практическое воплощение30.

Словно специально Дука начал проводить политику, кардинально противоположную той, какую вел Комнин. Принадлежа к военному сословию, он тем не менее совершенно оставил в стороне проблемы армии, увлекшись вопросами правосудия и усовершенствования фискальной системы. Как следствие, стратиоты, которых лишили средств существования, имели только один выход – превратиться в сборщиков налогов. Но, несмотря на все ухищрения василевса, денег в государстве больше не стало, а авторитет власти падал в глазах граждан все ниже и ниже.

Объяснялось это на самом деле очень просто: вернув монастырям и Константинопольской церкви все то имущество, которое ранее было отобрано в государственную казну императором Исааком I Комнином, Дука резко подорвал финансовую основу Византийской империи. И, чтобы наверстать упущенное, принялся с азартом выколачивать налоги с других, менее защищенных слоев населения. Вот для выполнения этой, мягко говоря, не совсем военной задачи и привлекались стратиоты, со временем совершенно позабывшие военные упражнения и воинскую дисциплину.

Вместо них царь, опасавшийся собственной национальной армии, начал широкую вербовку сомнительных по боеготовности и моральным устоям наемников из числа германских племен, печенегов, узов, болгар и славян. Более того, совершенно не обладая даром стратегического военного планирования, император сосредоточил основную массу войск в Анатолийской феме, чем фактически открыл для грабежа границы государства31.

Особой страстью императора стал суд, где он любил заседать и решать спорные вопросы, особенно если они касались финансов. Судебные учреждения заполнились жалобами и доносами на плательщиков налогов, а судебные процессы превратились в софистические споры, в которых неизменно побеждал василевс32. Однако в результате этих мероприятий он так и не смог компенсировать всех потерь казны от чрезмерных расходов на нужды клира. А поэтому император все больше и больше экономил на армии – пагубная и опасная затея.

Конечно, клирики его очень любили и называли «монахолюбцем». Он был на редкость благочестивым человеком, а при восшествии на престол даже пообещал никогда не отнимать ничьей жизни – и, надо сказать, клятву свою сдержал. Все свободное время царь проводил за чтением книг, особенно Священного Писания. Желая прослыть мудрым, он старательно уходил от советов своих приближенных, делая вид, будто сам знает, как следует поступать в каждом случае33. Но и собственные замыслы Дуки не приносили успехов Византийскому государству.

При нем особенно возвысился старый интриган Михаил Пселл, получивший многие блага и почести. Его влияние было чрезвычайно сильно, и именно по совету Пселла новым Константинопольским патриархом, когда умер Константин Лихуд, стал Иоанн VIII Ксифилин (1064—1075). Правда, судя по поведению, император не особенно доверял своему придворному плуту, опасаясь очередной политической комбинации, на которые Пселл был мастер. Пожалуй, единственное исключение среди всех придворных составлял брат царя кесарь Иоанн. Именно ему император поручил заботу о своих детях, когда однажды тяжело заболел34.

Впрочем, едва ли справедливым будет говорить, что, заменяя национальную фемную армию наемной, император готовит какуюто военную реформу. Совсем нет! Миролюбивый, хотя и профессиональный военный, немного сибарит, тем не менее не любящий военные походы и сражения, Константин X Дука вообще полагал, что самым действенным способом обеспечивать безопасность границ является не война (хоть силами национальной армии, хоть наемников), а покупка мира у варваров. Разумеется, это была ошибочная стратегия.

Как известно, такие способы удержания мира не всегда приводят к успеху. По крайней мере, они действенны лишь в тех случаях, когда подкрепляются наглядной военной силой, могущей быть использованной в случаях излишней взыскательности второй стороны по переговорам. Теперь такой силы у Византии уже не существовало, и мирный настрой Константина X Дуки не находил соответствующего отзвука в сердцах новых захватчиков.

А они стоили того, чтобы присмотреться к ним повнимательнее – народы, служащие орудием Провидения, заслуживают этого. На Кавказе, и особенно в Армении, местные жители жестоко страдали от набегов туроксельджуков – в скором времени мы коснемся истории этого народа. Дошло до того, что Грузинский царь Баграт IV (1027—1072), не получивший желанной помощи, разорвал отношения с Византией и заключил союз с турками. Благодаря этому туркам открылась дорога на армянские княжества Карса и Лорхи. А в 1060 г. они напали на Эдессу и разграбили многие месопотамские владения Римской империи.

Правда, и у этой «бледной луны» иногда проблескивали отблески старой византийской имперской мысли. Так, используя нашествие турок, совершенно гибельное для Армении, Константин X попытался решить сразу две задачи: подчинить Империи армянские княжества и воссоединить Армянскую церковь с Кафолической церковью. Но, надо сказать, реализация этого перспективного плана отличалась какойто безумной отчаянностью, как будто стесненный временем царь решил напоследок показать всем и самому себе свою былую силу. По свидетельствам современников, в считаные месяцы византийцы сделались полными владыками Армении. Они безжалостно разогнали армянские вооруженные формирования и жестоко расправлялись с теми, кто пытался сопротивляться. Множество знатных армянских семей было уничтожено, многие армяне оказались в рабстве. Особенно страдали молодые красивые мальчики, которых оскопляли и делали евнухами.

Попытки соединения двух Церквей также сопровождались такими явлениями, при наличии которых было бы нелепо ожидать положительного исхода. Так, в первую очередь император потребовал от католикоса Армении Хачика II (1058—1064) отчет о сокровищах Армянских царей – Константин X почемуто полагал, что именно католикосы являлись хранителями этих богатств. А когда Хачик II ответил отказом, Дука потребовал от него уплатить Византийскому правительству крупную сумму денег за право сохранить свою кафедру – разумеется, католикос отказался. Тогда его арестовали и доставили в Константинополь, где католикос провел 3 года в заточении, деля тюремную жизнь вместе со своими ближайшими клириками.