Владимир Окороков - Енисейск – древняя столица Сибири. Издание 2-е дополненное

Иван Семенович Куракин происходил из очень древнего рода литовского князя Гедемина. Их многочисленный род был тесно связан не только с большинством знатных фамилий России и ушедшей уже династии Рюриковичей, но и состоял в тесном родстве с домом Романовых.

В период Смутного времени, о котором мы говорили чуть выше, князь Куракин был ярым сторонником польского короля Сигизмунда и естественно всецело поддерживал избрание на московский престол его сына Владислава. Но на престол выбрали русского боярина Романова.

Таким образом, князь Куракин, из-за своей недальновидности попал в опалу, и честь свою княжескую и репутацию запятнал навеки как предатель и изменник. Но учитывая, что в период «смутного времени» почти вся русская знать, точно так же, опорочила и осрамила себя подобными преступлениями, присягая и клянясь в верности всем подряд, Куракиных, конечно, морально, осудили и наказали, но весьма мягко и снисходительно. Учли кровное родство с царем Михаилом, былые заслуги и, не мудрствуя лукаво, просто удалили от двора, отправив на службу в Тобольск воеводой. Хотя за подобные государственные преступления на Руси всегда карали жестоко. Вспомним хотя бы, как поступал Иван Грозный или Петр Первый со своими «оппонентами». Сотнями народ казнили, невзирая на титулы и прежние заслуги, а тут – воеводой. Повезло, одним словом.

Надо отдать должное, князь Иван Семенович все-таки осознал тяжесть содеянного, а также гуманность, проявленную в отношении него молодым государем. Уже находясь в Тобольске, пишет хвалебную оду и посвящает ее царю Михаилу Федоровичу. В ней он свидетельствует ему глубочайшую преданность и признательность. Называлось это произведение «Чаша государева» .

Целых пять лет находился Куракин в тобольской, хоть и почетной, но все же ссылке. Так бы и промелькнула, личность опального царедворца, на российском политическом небосклоне никем не замеченной и не оставившей даже следа в истории государства Российского если бы не один маленький нюанс.

Когда речь заходит об освоении Сибири и продвижении русских на восток, сразу же всплывает фамилия тобольского воеводы Ивана Семеновича Куракина. Как ни крути, а это именно он стоял тогда во главе Тобольского разряда. И по его инициативе начиналась Енисейская эпопея.

Князь понимал, что основным препятствием для освоения необъятных просторов Сибири будет отдаленность этих земель от метрополии. Огромные расстояния, непролазная тайга, громадные реки, болота и полное отсутствие дорог не давали возможности вот так с ходу, с «кондачка» присоединить к России неведомые доселе территории.

Он понимал, государству нужна валюта, а валюта – это меха. Куракин сам разработал план освоения Сибири, который и довел до Государя. Конечно, у меня вызывает сомнение, что лично сам царь Михаил Федорович издал Указ, положивший начало, колонизации Сибири. Царю в то время было всего 23 года, он был на редкость не образован и глуп, что признавали почти все из его окружения. Он наверняка с трудом ориентировался в таком глобальном пространстве.

Я больше склонен предположить, что к столь знаковому событию в истории России причастен его отец, Патриарх Филарет. Однако если верить опять же не совсем подтвержденным данным, он вернулся из польского плена лишь в июле 1619 года, как раз в это время и был заложен Енисейский острог. Что конечно исключает мое предположение. Ведь даже неподтвержденный факт остается фактом хотя бы в силу того, что не доказано и обратное.

Целью проекта Куракина, по освоению Сибири, было строительство мощного укрепленного пункта, крепости, опорной базы для осуществления влияния и контроля на все левобережье реки Енисей, с дальнейшим распространением на Восток и Юг региона.

Для этого необходимо было построить на реке Енисей большой острог, пригодный для постоянного проживания значительного количества людей.

Начиная подготовку к экспедиции, воевода знал, что самым удобным пунктом для похода к реке Енисей, конечно же, будет уже давно существующий Кетский острог. Он был построен русскими казаками-первопроходцами еще в 1596 году. И именно для того, ради чего теперь, такой же острого, необходим и на Енисее. Теперь Кетский острог, становится отправной точкой для дальнейшего продвижения на восток, к берегам великой реки.

Поскольку экспедиция предполагается весьма многочисленной с большим количеством гражданских людей и даже женщин с детьми, с большим количеством груза предназначенного для строительства, обустройства и пропитания, рассчитанного примерно на год автономной жизни. Естественно, что такой отряд, не имел возможности быстро продвигаться по фактически никому неизведанному пути. Куракин, решает хотя бы приблизительно составить маршрут следования и лично отправляет двух «служилых» людей и одного «промышленного» на разведку к Енисею.

По его распоряжению из Сургутского острога переводят в Кетский острог тридцать служилых людей. По всей видимости, это были казаки. Кроме того, по его распоряжению туда же отправляются «промышленные» люди, но уже, как говорится, по доброй воле, кто пожелает.

Одновременно князь дает указание воеводе Кетского острога Чеботаю Челищевуопросить находящихся там служилых людей десятника Ивана Кайдалова, ходивших ранее с ним против тунгусов. Самого Кайдалова к тому времени уже не было в живых, он был убит взбунтовавшими остяками.

Таким образом, видно, что все организационно-подготовительные работы проводились под непосредственным контролем самого князя Куракина. И цель экспедиции заранее обозначена, построить в тайге на берегу Енисея на просто острог, а город с проживанием большого количества русских людей.

В 1618 году, весной из Пелымского острога прибыли князь Василий Кандинскийи сын боярский Петр Албычевс десятком стрельцов. Поскольку в самом Тобольске не было необходимого количества служилых людей, экспедиционный отряд формировался людьми из разных острогов Сибири.

Известно, что были люди из Березова, Нарыма, ну и, как мы говорили, тридцать казаков из Сургута уже ожидали остальных участников экспедиции в Кетском остроге.

Поскольку Черкас Рукинбыл из самого Тобольска, он и стал помощником Петра Албычева, назначенного князем Куракиным командиром отряда. Планируемый ранее на место командира экспедиционного отряда вогульский князь Василий Кандинскийназначен не был. Вероятно, князь не совсем доверял представителям коренного населения, чтобы полагаться на них в таком грандиозном государственном мероприятии как завоевание и покорение сибирских территорий. Грядущее путешествие предполагало не легкую прогулку, а вполне себе военное вторжение на территорию весьма враждебных и воинствующих племен, способных не только проявлять явную неприязнь, но, как потом и оказалось, оказывать яростное военное сопротивление.