Владимир Окороков - Енисейск – древняя столица Сибири. Издание 2-е дополненное

Еще когда в Тобольске в 1617 году Иваном Семеновичем Куракиным и его администрацией планировалось место закладки острога на реке Енисей, учитывалось и количество приписываемых ему волостей, место их нахождения и их размеры. Все это, конечно, планировалось расположить, в условных границах. Само собой никакого территориального деления и административных границ и в помине не было, они существовали только условно. Вполне понятно, что границы эти, зачастую, нарушались сборщиками «ясака», что приводило к конфликтам не только среди воинского сословия, но и воевод.

Такие случаи имели место в среднем течении реки Верхней Тунгуски и ее притоках, где часто сборщики ясака из Красноярска, нарушая сложившиеся обычаи, пытались вторично обложить налогом стойбища тунгусов приписанных к енисейским ясачным волостям.

Первоначально к Енисейскому острогу были отнесены: Сымская волость – в верховьях реки Сым, Касовская волость – верховья реки Кас, Макуцкая – на верхнем течении реки Кети, Верхнекемская волость – верховья реки Кемь, Нацкая – Маковский острог, Ямышская – на Кети, Кунгонская – на Кети, Кипанская – на Верхней Тунгуске и, наконец, Кузнецкая волость – это сам Енисейский острог. Названия волостей были условно ограничены и ввиду того, что население волостей вело кочевой образ жизни и постоянно мигрировало, установить точное количество ясачных людей было затруднительно.

В самом начале к Енисейскому острогу были приписаны десять волостей, но в связи с основанием в 1628 году Красноярского острога ему была передана Тюлькина волость, ранее принадлежащая Енисейскому острогу. Тюлькина волость была самая богатая ясачная территория. Она давно находилась под контролем Енисейского острога с уже налаженной и стабильной системой обложения налогом и сбора «ясака» и потому ее передача вызвала недовольство и воеводы и всех служилых людей Енисейского острога, ставшее потом, причиной конфликта между двумя сибирскими уездами.

Как вы уже заметили все волости, приписанные к Енисейскому острогу кроме Кипанской , находились на левом берегу Енисея. Так исторически сложилось, что на этих территориях издавна проживали племена остяков или, как их правильно называть, кето .

Эти немногочисленные племена постоянно подвергались притеснению со стороны более развитого и могучего этноса правобережных енисейских тунгусов и мигрирующих с северного приобья селькупов, манси и ненцев . Поэтому остяки первыми на своих территориях приняли присягу русскому царю в надежде получить защиту и добровольно соглашались платить в государеву казну «ясак» . Но так как ясачных остяков в Енисейском уезде было не так уж много, а с передачей Тюлькиной волости под юрисдикцию Красноярского острога потеряно было более 300 налогоплательщиков, то енисейские воеводы все чаще стали поглядывать на правый берег Енисея и даже дальше – на берега Лены.

В результате непродуманных действий, в погоне за «сиюминутной» выгодой, между колонистами и коренным населением возникали конфликты, порой заканчивающиеся кровопролитием. Первой жертвой такого конфликта стал енисейский казак Вихорь Савиниз отряда атамана Перфильева, убитый ясачными тунгусами, приписанными к Кипанской волости, на реке Верхней Тунгуске в 1629 году

Еще в 1620 году первые гонцы от некоторых тунгусских князей с низовьев Верхней Тунгуски и ее притоков, пробовали установить добрые отношения с представителями царской власти. Явившись в Енисейский острог, добровольно присягали «белому царю» и обязывались платить дань. Однако, помня былые агрессивные действия тунгусов в отношении сборщиков ясака, воеводы не торопились полностью доверять им. Так оно и получилось: уже в 1625 году на следовавший по Подкаменной Тунгуске казачий отряд под командованием енисейского атамана Поздея Фирсовабыло совершено нападение тунгусов. Взятые в плен националы подтвердили, что являются подданными тунгусских князей Конделяи Яндегу, ранее присягавших русскому царю.

Отряд Поздея Фирсова захватил этих князей и принудил снова присягать и клясться в верности царю, но уже по их, тунгусскому, обычаю, нарушать который никто бы из них не смог. Таким образом, новую землю приписали к Енисейскому уезду на правах Варгаганской волости, располагающейся на реке Вельмо , сразу же увеличив число ясачных тунгусов на двести человек.

Но так как все тунгусские племена на севере Енисея и его северных притоках постоянно кочевали, то подушный «ясак» собирать было затруднительно, а учитывая громадные расстояния и «аманатов» брать было нецелесообразно. Их приходилось содержать в острожной аманатской избе, охранять, кормить и еще не факт, что их кто-нибудь станет выкупать. А встретить варгаганских тунгусов можно было даже в нижнем течении реки Верхней Тунгуски. Так, енисейский атаман Василий Алексееввстречался с некоторыми их семьями и на реке Тасеевой и в устье Тунгуски на Енисее.

Были и другие инциденты, енисейских служилых, с правобережными тунгусскими племенами. В том же году тунгусы князя Тасеянапали на отряд енисейского атамана Терентия Савинав верховьях реки Тасеевой, правда, все обошлось без жертв. А вот отряд атамана Василия Алексеева, подвергшийся там нападению этих же тунгусов потери понес, четверо казаков были убиты и двое ранены.

Разгневанный воевода Андрей Леонтьевич Ошанин решил справедливо наказать «предателей и изменников» и объявил поход на князя Тасея, но, как мы знаем, в Енисейске случился казачий бунт и не только поход, но и вся деятельность по ясачному сбору были парализованы минимум до конца 1626 года.

Петр Иванович Бекетовприбыл для прохождения службы в Енисейском остроге как раз в тот период, когда воеводой там был Андрей Леонтьевич Ошанин.

Его назначение стрелецким сотником произошло в результате неприятного казуса, осенью 1625 года утонул казачий атаман Поздей Фирсов, претендовавший на эту должность. В связи с этим, а также по личной просьбе самого Бекетова и по рекомендации приказа Казанского Дворца , он и был назначен на эту должность.

«1627г. Января 12. – Челобитная сына боярскогоБекетова о поверстании его в стрелецкие сотники на место утонувшего в р. Обь П. Фирсова».

«Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Русии бьет челом холоп твой сынчишко боярской Петрушка Бекетов. Милосердный государь царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии, пожалуй меня, холопа своего, вели мне быть в своей государеве в далней вотчине в Сибири в Енисейском остроге у стрелцов в сотниках на Поздеево место Фирсова. А того, государь, сотника Поздея Фирсова нестало, чтоб я, холоп твой, волочась меж дворов, голодною смертью не умер. Царь государь, смилуйся.На л. 92 об.: 135-го генваря в 12 день отпустить на Поздеева место Фирсово и велеть иво в Тоболску поверстати… службою…».