Ю Данилов - Мои воспоминания об Императоре Николае II-ом и Вел Князе Михаиле Александровиче

Ю. Н. Данилов.

Мои воспоминания

об Императоре Николае II-ом

и Вел. Князе Михаиле Александровиче

Все права, в том числе и право перевода на другие языки, принадлежит автору.

В моей жизни, по характеру службы и деятельности в Генеральном штабе, мне пришлось встречаться с довольно большим кругом лиц, которые, по тем или иным причинам, приобрели ныне характер имен исторических.

Из массы накопившихся впечатлений, поделюсь своими воспоминаниями о последнем Российском Монархе Императоре Николае II и намечавшемся, после отречения, преемнике его Великом Князе Михаиле Александровиче.

***

В год вступления в Главнокомандование Действующей Армией Императору Николаю II-му исполнилось всего 47 лет. - Он был в расцвете сил и здоровья.

Большинство фотографий дают довольно вирное представление о внешности и фигуре последнего русского Монарха; они, как кто-то справедливо отметил, не передают только особенностей выражения его глаз и загадочности той полуулыбки, которая почти всегда блуждала на его губах.

Лучшим изображением его я все же считаю портрет Серова - Государь "в тужурке".

Государь был невысокого роста, плотного сложения, с несколько непропорционально развитою верхнею половиною туловища. Довольно полная шея придавала ему не вполне поворотливый вид и вся его фигура, при движении, подавалась как-то особенно, правым плечом вперед.

Император Николай II носил небольшую светлую овальную бороду, отливавшую рыжеватым цветом, и имел серо-зеленые спокойные глаза, {213} отличавшиеся какой-то особой непроницаемостью, которая внутренне всегда отделяла его от собеседника. Может быть, это впечатление являлось результатом того, что Император никогда не смотрел продолжительно в глаза лицу, с которым говорил. - Его взгляд или устремлялся куда-то вдаль, через плечо собеседника, или медленно скользил по всей фигуре последнего, ни на чем особенно не задерживаясь.

Все жесты и движения Императора Николая были очень размеренны, даже медленны. Эта особенность была ему присущей и люди, близко знавшие его, говорили, что Государь никогда не спешил, но никуда и не опаздывал.

Император Николай встречал лиц, являвшихся к нему, хотя и сдержанно, но очень приветливо. Он говорил не спеша, негромким, приятным грудным голосом, обдумывая каждую свою фразу, отчего иногда получались почти неловкие паузы, которые можно было даже понять, как отсутствие дальнейших тем для продолжения разговора.-Впрочем, эти паузы могли находить себе объяснение и в некоторой застенчивости и внутренней неуверенности в себе. Эти черты Государя выявлялись и наружно нервным подергиванием плеч, потиранием рук и излишне частым покашливанием, сопровождавшимся затем безотчетным разглаживанием рукою бороды и усов. - В речи Императора Николая слышался едва уловимый иностранный акцент, становившийся более заметным при произношении им слов с русской буквой "ять".

В общем Государь был человеком среднего масштаба, которого несомненно должны были тяготить государственные дела и те сложные события, которыми полно было его царствование. Разумеется не по плечу и не по знаниям ему было и непосредственное руководительство войною. Весьма сложные причины, о которых стоит когда-нибудь рассказать особо, привели его к решению стать лично во главе войск. Безответственное и беспечальное житие, мне думается, должно было бы более отвечать и внутреннему складу последнего Русского Монарха.

Простой в жизни и в обращении с людьми, безупречный семьянин, очень религиозный, любивший не слишком серьезное чтение, преимущественно исторического содержания, Император Николай безусловно, хотя и по своему, любил Россию, жаждал ее величия и мистически верил в крепость своей Царской связи с народом. - Идея незыблемости самодержавного строя в России пронизывала всю его натуру насквозь и наблюдавшиеся в период его царствования временные отклонения от этой идеи в сторону уступок общественности, на мой взгляд, могут быть объясняемы только приступами слабоволия и податливости его натуры. Под чужим давлением, он лишь сгибался, чтобы потом немедленно сделать попытку к выпрямлению...

Впрочем, это была очень сложная натура, разгадать и описать которую еще никому не удалось. - К пониманию характера Императора Николая, мне думается, легче подойти путем знакомства с отдельными фактами и эпизодами из его жизни, столь трагически закончившейся. Не претендуя на полноту, я попытаюсь набросать несколько лично мне известных сцен и собственных наблюдений.

***

Осенью и зимою 1904-го года, мне, по должности начальника оперативного отделения Главного Штаба, пришлось участвовать в царских {214} объездах войсковых частей, отравлявшихся на Дальний Восток. Каждую из этих частей Государь лично напутствовал своим словом и благословлял образом.

Было жуткое время. - Подошли последние дни перед падением Порт-Артура.-В царском поезде получались шифрованные донесения о безнадежности положения в осажденной крепости, где находился запертым почти весь наш тихоокеанский флот.

-Комендант крепости Генерал Стессель слал истерические телеграммы, взывая к "молитвам обеих Императриц".

- Кругом в России уже чувствовалось дыхание революционного зверя...

В царском поезде большинство было удручено событиями, сознавая их важность и тяжесть. Но Император Николай II почти один хранил холодное, каменное спокойствие. Он по-прежнему интересовался общим количеством верст, сделанных им в разъездах по России, вспоминал эпизоды из разного рода охот, подмечал неловкость встречавших его лиц, и т.д.

Что это, спрашивал я себя, - огромная, почти невероятная выдержка, достигнутая воспитанием, вера в божественную предопределенность событий, или недостаточная сознательность?

Свидетелем того же ледяного спокойствия Царя мне пришлось быть и позднее; в 1915-м году в трудный период отхода наших войск из Галичины; в следующем году, когда назревал окончательный разрыв Царя с общественными кругами, и в мартовские дни отречения во Пскове в 17-м году...

***

Во главе Морского Министерства довольно долго стоял Адмирал Григорович. Это был умный и очень тонкий Министр, которого одно время даже прочили на пост премьера. Усилия его были сосредоточены на скорейшем воссоздании флота, погибшего в период японской войны.

В 1912-м году Адмиралом Григоровичем была внесена в законодательные учреждения морская программа, существенною частью которой являлась постройка судов линейного флота. - Наш Генеральный Штаб, как и некоторые группы морских офицеров, не разделяли мнения о пользе срочной постройки линейных судов и усматривали в испрашивавшемся отпуске многомиллионных ассигнований на эту постройку серьезный тормоз для развития более необходимого подводного флота и сухопутной армии.