Олег Романько - Битва за Крым 1941–1944 гг.

Штурмовые орудия на марше. САУ этого типа являлись основным типом бронетехники, использовавшимся немцами в Крыму.

Если «яки» являлись лучшими истребителями для воздушного боя, то бронированные «илы» успели зарекомендовать себя наиболее эффективным средством уничтожения различных наземных целей. 11 октября 1941 г. командир звена 103-го шап (ВВС 51-й армии) лейтенант Г.Т. Кузнецов повел четверку штурмовиков в район Перекопа. Требовалось во что бы то ни стало подавить огонь вражеской артиллерии, которая засыпала снарядами окопы обороняющихся советских войск. Четверка Ил-2 не только подавила этот огонь, но и не менее 20 минут штурмовала траншеи, расстреливая засевших в них солдат, невзирая на огонь зенитного и стрелкового оружия. Израсходовав боезапас, ведущий стал уводить группу от цели. Когда до своего аэродрома Новоцарицыно осталось совсем немного, самолет ведущего стал периодически рыскать по курсу и высоте. На подходе к аэродрому командир группы покачал крыльями, резко клюнул носом – сигнал роспуска – и, не выпуская шасси, с ходу пошел на посадку. Подбежавшие техники открыли фонарь и увидели, что Кузнецов скончался – у него под левым глазом торчал осколок зенитного снаряда.

Список героев осенних боев в Крыму пополнили два летчика, выполнившие воздушные тараны недалеко от Севастополя. 28 сентября 1941 г. отличился ст. лейтенант С.Е. Карасев из 32-го иап ВВС ЧФ, который с утра в паре с мл. лейтенантом Я.М. Ивановым (о его подвиге будет рассказано ниже) патрулировал недалеко от Качи. Как это обычно бывало, немецкие разведчики появлялись над Главной базой на больших высотах; наши летчики-истребители искали неприятеля в разрыве облаков и почти всегда выше себя. Сохранился и был потом напечатан рассказ самого Семена Евстигнеевича Карасева:

«Самолет МиГ-3 был высотным истребителем, поэтому мы быстро нагнали вражеский разведчик. Это был Ju 88. Я открыл огонь по кабине. Успел дать только две очереди, как мои пулеметы замолкли. Я их перезарядил и в упор открыл огонь по мотору «юнкерса». Но пулеметы вновь отказали. К тому времени в нашем полку уже имелись некоторые теоретические разработки техники воздушного тарана: с какой стороны лучше заходить, на какой скорости, чем предпочтительнее наносить удар. В бою я все это вспомнил и решил винтом отрубить «юнкерсу» руль высоты. Уровняв скорости, стал подводить свой самолет к стабилизатору разведчика. Но воздушная струя Ju 88 сильно тряхнула МиГ-3, с меня сорвало очки и кислородную маску. Лопасти винта в каких-то сантиметрах, а может быть, и миллиметрах прошли сзади стабилизатора со свастикой, не задев его.

Даю газ и делаю вторую попытку таранить. И опять мой самолет болтануло, и он оказался над правой плоскостью «юнкерса». Тогда я убрал газ, несколько отстал и метрах в пяти от себя увидел, как стволы пулеметов вражеского самолета поворачиваются в мою сторону. Медлить больше было нельзя, и я свалил «миг» на хвост «юнкерса». Хорошо помню, как дернул кольцо парашюта, как он раскрылся. Видел, как из падающего разведчика выбросились два фашиста на парашютах, как подо мной быстро неслись катера, чтобы успеть подобрать приводнившихся… Но когда я поднялся на борт, меня встретили враждебно, приняв, видимо, за гитлеровца. Я стащил кожаный реглан, и на рукаве кителя краснофлотцы увидели пятиконечную звезду. Тут же окружили меня заботой, как ребенка…» [136] Дорохов А.П. Герои черноморского неба. М., 1972. С. 43–44.

Через 20 дней, 18 октября 1941 г., героем дня снова стал летчик 32-го полка, снова летавший на МиГ-3. На этот раз таран выполнил лейтенант Н.И. Савва. В паре с лейтенантом Е.М. Рыжовым, уже сбившим врага ударом собственного самолета, он на высоте 6000 м атаковал вражеский разведчик Do 215 в районе Балаклавы. Пулеметный огонь немецких стрелков повредил мотор «мига» Рыжова, тот вынужден был выйти из боя и вернуться на свой аэродром. Ведя бой в одиночку, Николай Иванович заставил замолчать стрелка и вывел из строя один из моторов разведчика. Но вскоре боеприпасы закончились, а неприятель уходил. Тогда Савва прибавил скорость и направил свой «миг» на правый киль вражеского самолета. Лопасти винта отрубили у «дорнье» руль управления. Разведчик сорвался в штопор и рухнул в море в 40 км от берега.

И Карасева, и Савву наградили орденом Красного Знамени. Но судьбы их сложились по-разному. Первый закончил войну в звании майора, будучи заместителем командира 11-го гв. иап ВВС ЧФ. Всего на его счету 9 вражеских самолетов, сбитых им лично или в группе с товарищами. Второй оборонял Крым, а затем в 7-м иап ВВС ЧФ участвовал в защите Кавказа. Всего он уничтожил 3 самолета. 14 января 1942 г. при взлете с аэродрома Анапа в сложных погодных условиях его МиГ-3 задел за препятствие и разбился вместе с летчиком. В результате осенних таранов 1941 г. немцы лишились Ju 88 из 3(F)/121 и Do 215 из 3(F)/ObdL и восьми опытных членов экипажей. Четыре немецких авиатора с «дорнье» успели выпрыгнуть с парашютами и опустились в море. Но наш сторожевой катер смог обнаружить лишь одного немца, когда тот уже был мертв…

Как известно, эвакуацию гарнизона длительно и героически обороняемой Одессы советскому командованию удалось провести весьма организованно, с минимальными потерями. Лишь судно «Большевик» потопила вражеская авиация. Приморской армии генерал-майора И.Е. Петрова теперь предстояло усилить оборону Крыма. Казалось, что летчики-черноморцы, накопившие немалый опыт борьбы с немецко-румынской авиацией, вскоре также вольются в ряды защитников Крыма. Но перелет сводной группы морской авиации (шесть И-16 и пять Як-1) капитана Ф.И. Демченко, который одним из первых вылетел на патрулирование над Севастополем на рассвете 22 июня 1941 г., завершился 13 октября для большинства трагически – лишь три истребителя благополучно приземлились.

Среди погибших был не только командир, но и военком группы ст. политрук В.М. Моралин, находившийся за бронеспинкой командирского «ишака». Тяжелое ранение получил при аварии герой летних боев с врагом над северо-западным участком Черного моря капитан В.Н. Вальцефер – после выздоровления он служил на штабной должности.

Предательскую роль в случившемся сыграла отвратительная погода: сильный ветер, незначительная видимость. Явная вина лежит и на организаторах перелета, которые даже не организовали подсвета полосы в Евпатории, где должна была приземлиться группа. К утру 16 октября огромный караван из 120 вымпелов растянулся от Одессы до Тарханкута, западной оконечности Крымского полуострова, над ним периодически барражировали наши самолеты разных типов, другие, покидая район Одессы, наносили завершающие удары по врагу. За 15 и 16 октября авиация Черноморского флота потеряла здесь 6 истребителей и пять летчиков, трое получили в бою ранения, и их вывезли катерами. Вероятно, двух-трех бомбардировщиков недосчитались тогда немцы…