Евгений Гусляров - Пётр Великий в жизни. Том второй

Письмо 7. Из Вены от 7 февраля. Искал тщетно во всех партикулярных домах Польскаго офицера. Поищу ещё в предместьях. Вчера я посылал присланааго от Вейде адьютанта Девсена в вирцгауз Чёрнаго Орла, осведомляться ещё у кельнера или ключника о Польском кавалере. Кельнер сказал, что он признал его за некотораго знатнаго человека, «понеже платил деньги с великою женерозите, и показался-де подобен Царю Московскому, якобы его сын, котораго-де (Царя) я видел здесь в Вене». Вечером я ходил пешком за город; кельнер мне то ж сказал. Третьяго дня возвратился сюда из Ганновера посланный к королю Английскому генерал-маиор Сан-Сафорен, который, будучи при дворе, говорил мне явно, в присутствии Мекленбургскаго посланника, сожалея о болезни, приключившейся вашему величеству от печалей, из коих знатнейшая та, что-де ваш кронпринц невидимым учинился, а по Французски в сих терминах: Il est eclipse. Я спросил, от кого такую фальшивую ведомость имеет? Отвечал, что ведомость правдивая и подлинная; а слышал её от Ганноверских министров. Я возражал, что это клевета по злобе Ганноверскаго двора. Завтра поеду нарочно к тайному референдарю (хранитель печати) осведомляться от него, не доносил ли он цесарю?

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 361-362

Граф Шёнборн царевичу Алексею, 27 (16) февраля 1717 г.

…Ныне токмо в свете начинают говорить, что царевич пропал; некоторые говорят, что он от свирепости отца своего ушёл; иные говорят, что он от убийц в пути убит; но никто не ведает подлинно, где он есть. Но милому царевичу к пользе советуется, чтобы он весьма в скрытности себя держал, понеже когда Государь отец его из Амстердама паки возвратится, то тогда уже великий розыск или взыскание о том будет.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 373

Авраам Веселовский Царю, с 3 января по 14 июля 1717 года.

Письмо 8. Из Вены от 21 февраля. Вчерашняго дня приезжал ко мне известиый референдарь и сказал мне в конфиденции, что цесарь имеет подлинную ведомость, что Коханский обретается здесь инкогнито, токмо у цесаря ещё не являлся. Я его прилежно просил уведать квартиру: он мне обещал, также дал слово уведомить немедленно, как скоро, хотя б тайно, он явится у цесаря.

Письмо 9. Сего моменту был у меня референдарь, который паки подтверждает, что Коханский конечно здесь; только не ведают, в котором доме, и говорил мне в дишкурсе: если он у цесаря не явится, то мочно его тайно, имея 4 или 5 Русских офицеров, увезти отсюда в Мекленбургию, или куда потребно; если же явится, то нельзя.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 362

Пётр I Аврааму Веселовскому, 24 февраля 1717 из Амстердама.

…Надлежит тебе послать двух верных и неглупых людей, одного в Италию до Риму, а другого до Швейцарской земли, и повелеть им накрепко о том же проведывать, и тебе писать. Также надо ещё в Вене проведывать, в Неаполе, Милане, Сардинии.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 373

Авраам Веселовский Царю, с 3 января по 14 июля 1717 года.

Письмо 10. Из Вены от 10 марта. Во всех домах за городом и в городе чрез шпионов сам Коханскаго искал; однако найти не мог, и подлинно он отсюды отлучился. А бытность его таким образом открылась здесь: когда он в ноябре месяце сюды прибыл, то по обычаю должен каждый почтальон все вещи приезжаго отвезть в пошлинный дом; когда таможенные осматривали, и нашедши между прочим соболь и шубы соболи, спрашивали человека Коханскаго, котораго описуют черноволосым и говорит довольно по-Немецки, не Русский ли кавалер приезжий? На что он ответствовал, что господин его не кавалер, а кронпринц Московский; и заплатя пошлину, отвёз вещи чрез наёмнаго кучера в телеге, а куда, никто не знает. Вчера вечером на ассамблее разговаривали при мне два тайные советника о отлучении Коханскаго из государства, и однн из иих обнадёжил меня, что имел он письмо из Тироля, что он проехал пред шестые неделями чрез Инспрук в Италию, нмея при себе 5 служителей. За подлинно могу обнадёжить ваше величество, что его здесь нет; а что он у цесаря не являлся, клятвою утверждает известный тайный референдарь. Из Риму имею ответ от аббата, что Русский кавалер там не являлся.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 363

Пётр I Аврааму Веселовскому, 6 марта 1717 из Амстердама.

Письмо твоё из Вены от 21 Февраля мы получили, из котораго уразумели то, что ты пишешь об известной особе, и по совету именованнаго в том письме приятеля твоего посылаем к тебе 4 человек наших офицеров, под претекстом. Из них капитану Румянцеву весь тот секрет от нас сообщён, и с ним с одним ты откровенно в том поступай и советуй; а ему велено всё то исправлять, что ты ему велишь. И тако приложи старание, дабы ту особу каким нибудь способом в Мекленбургию к войску нашему вывезть, и в таком случае можешь и сам с ними для лучшаго охранения ехать. А буде же та особа у цесаря явилась и под его протекциею живёт, то в таком случае подай грамоту цесарю, и чини в прочем по данной тебе коммиссии.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 373

Авраам Веселовский Царю, с 3 января по 14 июля 1717 года.

Письмо 12. Из Вены от 20-го марта. Вчера прибыл сюда капитан Румянцов с 3 офицерами и вручил мне вашего величества милостивейший указ, по которому известную коммиссию исполнить уже поздно было: Коханский за 10 дней до того уехал отсюда, и удостоверил меня известный референдарь, что оный отправился в Тироль, под протекциею цесарскою. Я уже 4-й день домогаюсь быть допущенным к принцу Евгению; но не могу получить себе часа. А как скоро от него уведомлюся, положили мы с Румянцовым: ехать ему одному в Тироль и осведомляться подлинно подробно в крепости Эренберг о Коханском. И если он выходит из крепости не многолюдно, то б ехать и мне самому с 3 офицерами, и исполнить ваш указ: буде же в многолюдстве, чему я быть не чаю, потому что ни одного полка в Тироле нет, тогда я подам грамоту вашу цесарю и о добром решении домогаться буду.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 364

Чтобы дать понятие о характере слуг Петровых, довольно указать только на следующие слова в инструкции венского министерства неаполитанскому вице-королю: «Свидание должно быть так устроено, чтоб никто из москвитян (отчаянные люди и на всё способные) не напал на царевича и не возложил на него руки, хотя я того и не ожидаю».

Погодин М.П. (1). С. 442

Авраам Веселовский Царю, с 3 января по 14 июля 1717 года.

Письмо 13. Из Вены от 24 марта. Вчера допустил меня к себе принц Евгений. Я объявил ему, что будто я за подлинно уведомлён, что Коханский обретается в Тироле под протекциею цесарскою, и вашему величеству никакого известия не подано; из чего ваше величество можете признать знак неприязни к себе. Принц сначала ответствовал, что о том он не ведает; а хотя б-де цесарь и подлинно ему позволил иметь убежище в своих землях, токмо для безопасности собственной его персоны, и тогда не протекция, но безопасность: цесарское величество гораздо совестен, чтоб сына возбуждать против отца и привесть в вящшую ссору; но может быть, что имевшую злобу утолить потщится, в чём его царское величество может твёрдо обнадёжен быть. И приказал мне по двух днях быть у себя; а меж тем хотел о том спрашивать цесаря. Из сих слов ясно, что Коханский в их руках. – Возвратясь домой, я тотчас отправил Румянцева в Тироль с таким решением, как доносил я под № 12. И обождать от него известия, где он (царевич) обретается и мочноль наше тайное намерение исполнить, также и ответу от прнпца Евгения, по тому буду поступать. – Сказывал мне известный референдарь, что Коханский стоял в предместии на загородном дворе, у графа Зинцендорфа, и оттуда отвезён несколько миль его лошадьми. Следовательно знатно, чрез него домагательство чинит, а с цесарем не видался.