Александр Надысев - Жемчужины Москвы

Но дома на Кропоткинской площади стали готовить к разборке, выселяя жителей. Подогнали строительную технику, и тогда, отчаявшиеся архитекторы направили телеграмму на имя Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, подписали её 14 архитекторов. И сразу чиновники ГлавАПУ потребовали вариант генерального плана с расположение древних строений. Генплан был спешно сделан знаменитым архитектором-реставратором Петром Барановским, который побывал на месте старинных палат и восхитился увиденным:

– Какие вы молодцы, нашли «жемчуга» XVII века! Какая дивная старина, явно «Нарышкинское барокко»! В многочисленных надстройках вы обнаружили древнюю основу палат и их нужно отстоять!

Нужно было доказать начальникам, как будет выглядеть старинный квартал на Кропоткинской площади после его реконструкции. И тогда подключили художника Карла Карловича Лопяло – мастера художественной реконструкции, который в сказочно добром ключе виртуозно создал серию рисунков, убедительно показывающих красоту застройки с боярскими палатами XVII века. С рисунками архитекторы пошли на приём ко второму секретарю горкома КПСС Игорю Пономарёву и тот поддержал их.

Архитекторы Моспректа-2 не давали строителям «войти в квартал», не зная, чем может это для них закончится.

Но вот на улицу Пречистенку подъехала чёрная «Волга» и из неё вышел главный архитектор Москвы Глеб Макаревич. Он видимо торопился, поэтому поздравив архитекторов с победой, коротко сообщил о палатах:

– Сумели спасти только два дома! – и уехал.

Архитекторы поспешили в мастерскую с радостной вестью.

– Слава Богу! Хоть два дома, – воскликнул начальник мастерской Либсон, узнав об этой победе, как, вдруг, зазвонил телефон на его столе.

– Спрашивают тебя, Трубецкая, – удивился начальник и передал трубку телефона Елене.

– Трубецкая? – послышалось в телефонной трубке. – Вы посылали телеграмму Брежневу? Да? Тогда вам надлежит явиться завтра в 10–00 часов в Московский комитет партии по адресу: Старая пощадь,10.

– Зачем? – спросила, побледнев, Трубецкая.

– Придёте, узнаете.

– А всё-таки?

– Сообщить о том, что принято решение Моссовета о сохранении двух зданий XVII века на улице Пречистенке, но угловой дом, видимо, не сохранят.

– Ура! – прямо в трубку закричала Трубецкая, а своему начальнику Либсону, который испугался подписывать телеграмму Брежневу, объявила. – Дома по улице Пречистенке оставили в покое, а значит, наша мастерская будет их реконструировать.

В 1970–1980 годах при реставрации «Красных палат» силами мастерской № 13 Моспроекта-2 были восстановлены одностолпные палаты первого этажа и их своды. Выполнили высокую крышу, правда, без третьего этажа, поскольку облик его не сохранился. На месте снесённого дома, перед «Красными палатами» разбили сквер и установили памятник Ф. Энгельсу. А в 1995 году были реставрированы «Белые палаты».

«Белые палаты» находятся в собственности Департамента культурного наследия Москвы, и в них разместилось Управление департамента с выставочными залами. А реконструкция «Красных палат» «замерла» из-за недостатка денег. Ждём и будем надеяться, что эта реконструкция будет скоро закончена. И мы сможем воочию увидеть прекрасные палаты XVII века!

1697 год. Июньское солнце уж встало и Москва стала просыпаться.

Купец Иван Матвеевич Сверчков, надысь, поздно вечером вернувшийся с Нижегородской ярмарки, как только проснулся, тотчас же послал слугу за зодчим. В своей усадьбе под кронами старых яблонь он радушно встретил зодчего Петра Потапова, нанятого им для строительства новых палат для себя и церкви Успения на Покровке.

– Садись Пётр, садись за стол, будем утреничить!

– Благодарствую, Иван Матвеевич!

– Отведай квасу и сказывай как дела на стройке. Я надысь, мельком глянул на палаты – понравились. Всё ли в достатке?

– Камень есть, кирпича хватило. Палаты твои и храм Успения поставлены, внутри выделываем, – выпив квасу, ответил Пётр. – И деньги твои не все ещё извёл. Можа, что ещё надо доделать?

– Хвалю, – подливая квас, обрадовался купец, – откушай пирогов с крольчатиной, али с капустой. Видал, какие пышные, да румяные?

– Не откажусь, Ваше степенство!

– Ну, сказывай, что и как?

– По нашему уговору я втрое увеличил новые палаты, а на старинные подклети из белого камня воздвиг два этажа, – стал докладывать зодчий Потапов. – Подклети с подвалом крепко сложены, с умом. Подвал же сводчатый с погребами, а на нескольких сделаны люки – для колодников что ли?

– Мне погреба надобны, а колодников я ещё не нажил! – заторопился Иван Матвеевич. – Идем, осмотрим мои хоромы.

И они, пройдя огромный сад, увидели на высоченном белокаменном подклете роскошные хоромы.

– Мои палаты! – вскричал купец. – Лепота! Какие пышные наличники на окнах. Чудо! Любезные взору полуколонны на палатах, а крутые крыльца красны и приятны для всякого русского. Идём в подвал. Хочу посмотреть на погреба.

Тёмный старинный подвал встретил их неприветливо.

– Неуютно тут, – поёжился Иван Матвеевич, почесав свою курчавую бороду. – Зато неплохо иметь глубокий подвал. Смотри, в полу-то люки понаделали наши предки.

– Да, а там погреба, или старинные камеры, – подтвердил Пётр Потапов.

– Видимо действительно, это камеры для колодников, – вздохнул купец Иван Матвеевич, – но я буду хранить в них снедь.

В тюремной камере темно и сыро, и вдруг, люк в потолке открылся, и яркий свет ударил в глаза узнику Ваньке Каину. Он сощурился и проговорил:

– Не больно ты торопишься с похлёбкой!

– Так велено, – ответил кто-то густым басом, опуская на верёвке корзинку с похлёбкой.

– Тебя как звать-то? – спросил узник.

– Не велено, – откликнулся басом стражник.

– Заладил, одно и то ж, не велено! Как тебя по батюшке?

– Другое дело! – хмыкнул стражник сверху. – Фёдор Варлампиевич.

– Варлампиевич? А не твой ли братец ходил в ватаге Васьки Кривого? А? Что молчишь?

– Бог с тобой, я в стороне от брата.

– Смотри, донесу на тебя, милый, а если поможешь бежать, то озолочу. Ты ведь знаешь, кто я?

– Какая же ты мразь, – зарычал Фёдор и с грохотом захлопнул люк камеры.

Через некоторое время люк открылся и Фёдор забасил:

– Помогу тебе бежать, но только со мной.

– Подкупи стражу, – сказал узник. – Деньги на первый случай в моём саду под беседкой закопаны. Жду!

Но не всё бывает так гладко!

Их разговор услышал дежурный офицер, заметив неурочное посещение преступника: «Задумали побег», – решил он и поспешил доложить генерал-полицмейстеру Татищеву начальнику особой комиссии по расследованию грабежей в Москве.