Юрий Денисов - Версия-21

Из коллекции историка-любителя инженера-полковника Карамзина Георгия Михайловича – 20 версий начала Великой Отечественной войны:

Версия №1 – «Детская»

Эту версию пятилетний Егорушка Карамзин в составе участников художественной самодеятельности детского сада озвучил по магаданскому радио в 1941 году, и так случилось, что на далеком колымском руднике Бутугычаг его услышал отец. С этой версией Георгий благополучно просуществовал, не задумываясь, детские школьные годы до самого ХХ съезда КПСС. С началом войны трехлетний Егор ознакомился в сентябре 1941 года, когда мать с Егором на руках из черного репродуктора на стене их маленькой комнаты услышала сообщение Совинформбюро об оставлении нашими войсками Смоленска: «Сегодня нашу бабушку взяли немцы», – с большой тревогой и большой печалью сказала мать Георгия.

После дня победы режим послабел, и мать с сыном отправились на рудник Бутугычаг. Там Егор узнал, что во время войны было много предателей и изменников Родины. Каждый день, утром – в забой, вечером – обратно по главной улице рудника, проходила колонна каторжан, человек четыреста. Как объясняли старшие – это были полицаи, старосты и другие изменники Родины в освобожденных от врага территориях. Там же в память Егора вошли понятия «власовцы», «бандеровцы». Власов еще не был повешен, Бандера – не убит. Но тогда детскую душу Георгия это не волновало. Вокруг был прекрасный мир чудесной природы и приключений.

Версия №2 – «Сталина-Молотова»

До смерти товарища Сталина речь В. М. Молотова, члена Политбюро ВКП (б), заместителя председателя Совета народных комиссаров СССР – Совнаркома, то есть заместителя товарища Сталина, министра иностранных дел СССР, была главным определяющим фактором в общественном понимании обстоятельств начала Великой Отечественной войны. Третьего июля 1941 года Сталин в своем выступлении по радио развил и окончательно утвердил эту версию.

Речь Молотова 22 июня 1941 года очень надолго и очень твердо закрепилась в сознании советских людей. Полагать, что ее написал лично Молотов, нельзя. Несомненно, ее писали вместе – Сталин и Молотов. В историческом обороте текст существует в двух документах: черновой текст и текст, который произнес Молотов в своей исторической речи в 12 часов 15 минут 22 июня 1941 года.

Тогда над содержанием речи никто не задумывался. Слово «война» всех оглушало. Все мгновенно изменилось в жизни каждого. Вдумываться и анализировать стали много позже. В целом оба текста одинаковы.

Очень сильно в сознание советских людей били слова о неслыханном вероломном нападении. Не менее чем за сутки до этой речи Молотов полдня провел в кабинете Сталина, принимая участие в выработке директивы №1, а в ней четко определенно: «22—23 июня возможно нападение Германии на Советский Союз». Получается, Молотов о нападении знал еще 21 июня. Армию предупредили, а страну – нет, что совершенно безответственно. Или возникает смутное сомнение, что за словами Директивы стоит нечто иное, чем предупреждение о войне.

Молотов говорит и о Румынии, и о Финляндии. По Румынии он прав, она начала военные действия вместе с Германией, а вот Финляндия 22 июня 1941 года не произвела против СССР никаких враждебных действий. Не выпустила ни одного снаряда, ни одной пули, не сбросила ни одной бомбы.

Очень сомнителен выбор Молотовым городов, которые бомбили немцы 22.06.1941 года. Ни один из этих городов не только в 4 утра, но и днем 22 июня немцы не бомбили.

Ни в коем случае не идя вопреки этой версии, в позднее сталинское время выходили героические, романтические книги и фильмы о войне: «Малахов курган», «Небесный тихоход», первый вариант «Звезды» по Казакевичу, «Дни и ночи» по Симонову. Вышли книги Казакевича, Соболева, Первенцева, Полевого, Кожевникова, Симонова. Несколько жестче, без романтического ореола, вышла в свет книга В. Некрасова «В окопах Сталинграда» (Сталинская премия 1952 г).

Заключительные слова из речи Молотова —«Враг будет разбит, победа будет за нами» –надолго врезались в память советских людей.

Версия №3 – «Народная»

С этой версией Егор познакомился в глухой смоленской деревне, в двухстах километрах от Москвы, где родителям было предписано жить после Колымы на родине отца. Песню «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война» пел одинокий солдат Ариныч, подыгрывая себе на ветхой гармошке. Запали в душу и другие песни – «Синий платочек», «Огонек».

Много позже эти песни и многие другие в приглаженном виде исполнялись на радио и телевидении. А тогда, сразу после войны – ведь в деревне не было радио и ни одного патефона – только одинокий солдат доносил до глухой деревни в песнях и поговорках незабвенную память о Великой Войне. Позднее стали проявляться и авторы песен. Так, по истории песни «Синий платочек» Георгий узнал, что автором песни был знаменитый Ежи (Юрий) Петерсбурский, он же автор романса «Утомленное солнце», и как оказалось, уроженец тех же краев – Белосток, Бело-Подлеска, откуда вышел род матери Георгия. Песня стала мотивом войны и самого Георгия, и его сыновей.

Историческими вопросами народ не заморачивался. В 1946 году праздник Победы был отменен до 1965 года. Со всех железных дорог, с вокзалов и с других общественных мест, городов и поселков внезапно исчезли инвалиды войны. Прошла кампания по захоронению павших воинов. Убирали отдельные малочисленные могилы и устраивали комплексные братские захоронения. Школьником Георгий часто ездил в лес с товарищами, и они готовили жердочки для ограждения братских могил. Участники войны, тогда их ветеранами еще не называли, в основном молчали. Да ведь у многих-многих людей была своя личная правда о прошедшей войне. Все понимали. И много говорить о войне было незачем, у народа послевоенных забот хватало. Так и жили с болью войны и с надеждой на лучшее будущее.

Версия №4 – «Хрущева Н. С., генерального секретаря КПСС 1954‒1964 г.г.»

Закрытый доклад о преодолении культа личности и его последствий.

Закрытый-то закрытый, только не был он никаким закрытым. Где-то в марте 1956 года Георгий Карамзин, ученик десятого класса, секретарь школьного комитета комсомола, слушал его в своем медвежьем углу в отдаленном районе Калужской области, в районном Доме культуры. Зал был полон, человек триста. Разумеется, это был районный актив, но ни о какой закрытости, тем более секретности, речи не было.

В докладе говорилось, кроме всего прочего, о трагических обстоятельствах начала Великой Отечественной войны. Виноват – Сталин. Никого не слушал, собственной разведке не верил, лучших командиров репрессировал, в военных вопросах был некомпетентен, войной руководил «по глобусу». Выслушали без обсуждения. На следующий день район жил как обычно.