Стивен Амброз - День «Д». 6 июня 1944 г.

Моторист, матрос береговой охраны Шарль Жарро, служил на ДСП 94. Он называл своего 32-летнего капитана «стариком» и считал, что тот, моряк торгового флота, все делает не так, как надо. Тем не менее «старик», имевший еще и кличку Попай, снабдил судно изрядным количеством бутылок виски «Джей энд Би» и приказал коку поить команду до тех пор, пока не иссякнут запасы. «Мы пили весь день, — говорит Жарро, — и почти ничего не ели, но я нисколько не опьянел. Алкоголь на меня совершенно не действовал».

ДСП 94 направлялось к берегу в первом эшелоне, сразу за судами с морскими подрывниками и подразделениями разметки пунктов высадки десанта. «На взморье уже бушевал огонь, — рассказывает Жарро. — Попай, слыша наши вздохи и охи, заявил:

— К черту! Я не собираюсь соваться в это пекло. Нам не удастся даже приблизиться к прибою.

Катер остановился, а флотилия миновала нас. Ни одно судно не смогло подойти к урезу воды. Немцы расстреливали десантников чуть ли не прямой наводкой. Капитан моментально вырос в наших глазах».

Попай сдвинулся метров на 100 влево, развернулся к берегу, сбавил до одной трети скорость и, сбросив кормовой якорь, вывел носовую часть катера на песок. Матросы опустили рампу, и пехотинцы 116-го полка начали выгружаться на сушу. Корпус корабля медленно поднялся из волн. Попай включил задний ход, выбрал якорную цепь, и судно попятилось обратно в море. За время высадки команда потеряла убитыми пять человек (из 26). 20 из 200 пехотинцев погибли, не успев сойти на землю.

Рядовой Джон Барнс, рота «А» 116-го полка, находился на ДСА. Катер шел в одной линии с 11 другими десантными судами. Кто-то крикнул Барнсу:

— Взгляни! Потом расскажешь об этом внукам! «Если доживу», — подумал солдат.

На горизонте виднелся шпиль церкви в Вьервиле. Рота была у цели. Катер, рассекая волны, рванулся вперед. «Вдруг у меня под ногами забурлила вода, — вспоминает Барнс. — Корабль носом зарылся в море. Мы уже стояли по пояс в воде и начали кричать нашим соседям справа и слева. Они лишь махали в ответ руками. Палуба ушла из-под меня, и я стал судорожно надувать спасательный пояс. Пряжка сломалась, и его унесло потоком. В панике я попытался взобраться на спину другого солдата, который барахтался рядом, но промахнулся. Вокруг на волнах кувыркались десятки таких же неудачников. Мимо нас проносились десантные суда».

Некоторые солдаты умудрились обернуть в спасательные пояса оружие и надуть их. Барнсу попалась сначала плавающая винтовка, а потом огнемет, плывший в двух спасательных поясах. «Я ухватился за него, но меня все равно тянуло вниз, — говорит Барнс. — Мне было трудно удерживать голову на поверхности. Я попробовал сорвать застежки на куртке, но не хотел отпускать огнемет. Лейтенант Гиэринг подцепил меня штыком за куртку и отрезал лямки. Освободившись от висевшего на мне снаряжения, я уже мог дышать».

До берега оставалось около километра. Сержант Лэрд предложил плыть, но лейтенант Гиэринг возразил:

— Давайте подождем. Нас скоро подберут другие суда.

Однако катера продолжали идти мимо. Рулевые-старшины четко исполняли приказ заниматься своим делом, а оказание помощи в море предоставить спасателям.

«Через какое-то время послышался участливый голос „лайми“ , — рассказывает Барнс. — Возле нас остановился британский ДСА. Он уже выгрузил солдат. Нам помогли подняться на борт. Мы узнали рулевого-старшину. Это был моряк с транспортного судна «Эмпайер Джавелин». Он не собирался возвращаться на берег. Мы спросили, как прошла высадка. Моряк ответил:

— О'кей.

Нас доставили на «Эмпайер Джавелин», который мы покинули в 4.00. Казалось, что мы провели в море всего несколько минут. На корабль мы вернулись в 13.00».

Барнсу и его товарищам крупно повезло. Около 60 процентов солдат роты «А» призывались в одном городе — Бедфорде, штат Виргиния. Для бедфордцев первые 15 минут на «Омахе» превратились в сплошной кошмар. Предполагалось, что роты «Г» и «Эф» высадятся слева от роты «А», но их суда отнесло на целый километр к востоку, и гитлеровцы, засевшие в мощных фортификациях у Вьервиля, сконцентрировали огонь на пехотинцах роты «А». Когда с ботов Хиггинса спустили рампы, на десантников обрушились пулеметные очереди, артиллерийские и минометные снаряды. Это была настоящая бойня. Из 200 человек выжили чуть более 20, и почти все они получили тяжелые ранения.

Едва уцелел и сержант Томас Вэланс. Он рассказал в интервью: «Когда мы сбежали по рампе, вода доходила до колен. Мы начали делать то, чему нас учили: прорываться вперед, прижиматься к земле и стрелять. Не ведали мы только одного: куда направить оружие. Я увидел трассирующие снаряды, летевшие из бетонного сооружения, которое показалось мне гигантским. Кто знал, что существуют такие огневые позиции? Я выстрелил, но моя 7,62-мм винтовка была бессильна против бетона».

Быстро нарастал прилив. Сержант с трудом стоял на ногах. Как и все пехотинцы, он сгибался под тяжестью снаряжения и взмок от груза и волнения. Ботинки вязли в сыром песке. Вокруг торчали напичканные минами заграждения. Вэланс сбросил с себя лишние сумки, тянувшие его в воду.

«Скоро мне стало ясно, что мы попали в жуткую передрягу, — говорит Томас. — Я поднял руку, чтобы сохранить равновесие, и тут же мне прострелили ладонь и раздробили суставы. Помню, как рядовой Генри Уитт, пробираясь рядом через волны, сказал:

— Сержант, мы умрем здесь, как крысы. Понимаешь: как крысы!»

Потом пуля попала Вэлансу в бедро. За какие — то секунды он получил еще два ранения. Одна пуля попала в подбородок, но его защитил ремешок от каски. Сержант дополз до стенки набережной и потерял сознание. «В этом состоянии я провалялся весь день, — вспоминает Вэланс. — Для меня, как и для большинства солдат нашей роты, вторжение закончилось. В прибое колыхались тела моих погибших друзей. Я чудом остался жив, а многих моих близких товарищей разнесло на куски».

Лейтенант Эдуард Тидрик первым спрыгнул со своего ДСП. Когда он был уже в воде, пуля попала ему в горло. Преодолевая боль, лейтенант добрался до берега, рухнул на песок и, захлебываясь кровью, сказал Лео Нэшу:

— Достань кусачки…

Он не успел договорить: пулеметная очередь прошила его от головы до ног.

Как писал С. Л. А. Маршалл в журнале «Атлантик мансли» (ноябрь 1960 г.), к 6.40 в роте «А» в живых оставался только один офицер — лейтенант Е. Рей Нанс, но и его ранило в голень и живот. Все сержанты были либо убиты, либо покалечены. На боте Хиггинса в полном составе погиб взвод из 30 человек, которые так и не смогли сойти по уже спущенной рампе.

Рядовой Джордж Роуч помогал огнеметчику. Сам он весил меньше 60 кг, а волок на себе груз в 45 кг. Роуч, кроме винтовки «М-1», нес боеприпасы, ручные гранаты, 20-литровый цилиндр с зажигательной смесью, набор гаечных ключей, баллон с азотом.