Павел Зеликов - История Баварии от времён римского завоевания до середины XX века

Увы, ничтожные личности, которые занимают «зияющие высоты» мира в его роковые моменты, — явление весьма распространённое в тысячелетней истории человеческой цивилизации. Потому что жестокая судьба уже закрутила свою кровавую трагедию над нашими главными героями.

В 454 году Аэций обручился с дочерью Валентиниана III и в четвёртый раз стал консулом, что само по себе уже являлось высокой честью даже для него. Правда, императорские почести способствовали тому, что у «последнего римлянина» врагов становилось всё больше и больше. Один из них, Петроний Максим, префект претория Италии сговорился с придворным евнухом Гераклием, который служил камергером императора. Эта парочка каким-то образом сумела убедить Валентиниана, что, избавившись от Аэция, он сможет править более достойно, и вся слава победителя гуннов и спасителя империи достанется ему. Тем более, надо честно сказать, что Аэций вёл себя по отношению к императору весьма вызывающе, часто принимая государственные решения без консультаций с высшим лицом империи. Непоправимое случилось в сентябре этого же злополучного 454 года. Во время аудиенции, на которой Аэций рассказывал о финансовых делах императору, Гераклий и Валентиниан собственноручно закололи кинжалами последнего прославленного полководца Древнего Рима.

Говорят, потом, когда до Валентиниана дошла истинная суть его недальновидного поступка, он не стал казнить одного из своих приближённых, который в сердцах сказал ему прямо в лицо:

«Своей левой рукой, ваше величество, вы отрубили правую».

Но единовластием Валентиниан III наслаждался недолго. Петроний Максим, который после гибели Аэция рассчитывал получить наивысшую должность при дворе только что отметившего своё 30-летие императора, был отодвинут в сторону усилиями Гераклия. Недолго думая Петроний сговорился с бывшими телохранителями Аэция скифами Оптилой и Траустилой. И вот 16 марта 455 года, когда император упражнялся в стрельбе из лука на Марсовом поле, заговорщики подошли сзади и на месте убили как самого Валентиниана, так и его ближайшего помощника Гераклия.

Вполне возможно, что Западную Римскую империю можно было спасти, но люди, от которых зависело это спасение, не смогли выполнить миссию, возложенную судьбой на их плечи. Поэтому нам остаётся только изложить краткую историю конца грандиозного античного проекта под названием «Древний Рим».

9 мая 480 года в Далмации от рук своих приближённых Виатора и Овидоя в собственном загородном доме близ Салона погиб император Западной Римской империи в изгнании — Юлий Непот. Формально, даже после научно обоснованной «исторической точки» конца Рима (31 августа 476 года), он оставался августом Запада. Поэтому тем, кто любит копаться в «исторической пыли», подобный факт добавит несколько аргументов в вечном споре любителей истории с её профессиональными апологетами.

Но сначала вернёмся немного назад в лето 474 года, когда в Италию из Константинополя прибыл полководец Юлий Непот, родственник византийского императора Льва I, назначенный владыкой Восточной Римской империи на пост главы Западной Римской империи. Армия, флот и деньги, которыми снабдили Непота богатые родственники, быстро сделали своё дело: бывшего августа Глицерия сместили «без шума и пыли» с трона и сослали в Салонскую епархию.

Благосклонно принятый сенатом и народом Италии, Непот для того, чтобы укрепить власть на Западе, назначил своим главным военачальником опытного полководца Ореста, который одно время даже служил военным советником самого Аттилы. Орест считал себя истинным римлянином, наследником славных традиций тысячелетней империи. Он мечтал, несмотря на весь тот хаос, что творился вокруг, вернуть утраченную славу римских легионов. Первое время он старался высказать своему начальнику почтение и подчинение, в надежде при помощи объединённых сил доминировать в регионе. Но реальность оказалась ещё хуже, чем представляли себе Непот и Орест. Спустя несколько месяцев скончался Лев I, покровитель Непота, а его преемник Зенон отозвал византийскую военную эскадру, которая поддерживала западного наместника, назад в Константинополь. Понимая, что трон под ним качается, Юлий Непот решил поправить свои дела успешным походом против германцев, угрожавшим вторжением в Италию. По его приказу Орест вывел из Рима армию наёмников из Паннонии, чтобы отразить нападение испанских вестготов. Но вместо Испании, Орест направился к столице Западной Римской империи — Равенне, где располагался двор Непота. Подойдя к воротам главного города Италии, он объявил о своём намерении осадить его и свергнуть законного императора. Прагматичный Юлий Непот не стал испытывать судьбу и под покровом ночи с кучкой верных ему людей покинул осаждённую столицу. Наутро ворота Равенны без борьбы открылись перед новым хозяином.

Но, вопреки общему ожиданию, Орест решил объявить очередным императором Запада не себя, а своего малолетнего сына Ромула. Это знаменательное событие произошло 31 октября 475 года. Причём, последнего римского императора, которому едва исполнилось 14 лет, вместо Августа назвали уменьшительным словом «Августул» («Августёнок»). Мальчишку на троне никто не признал — ни повелители Востока, ни царьки отдельных провинций на Западе. Правда, пока армия Ореста была сильна, придворные, подавив кривые усмешки, оказывали ему императорские почести.

Горькая развязка наступила в 476 году. Ореста, человека весьма опытного и искусного в интригах, подвело обыкновенное тщеславие и жадность. Когда наёмники из Паннонии, поддержавшие его во время захвата власти, стали требовать земельных наделов в Италии, он начал тянуть время в пустых переговорах, а сам послал в Паннонию за другими наёмниками, чтобы с их помощью расправиться с недовольными солдатами. Набирать новую армию поручили Одоакру, сыну друга Ореста ещё со времён их службы у брутального Аттилы. Располагая большой суммой денег и широкими полномочиями, Одоакр привлёк под свои знамёна множество наёмников из племён герулов, ругов и скиров. Кстати, сам Одоакр был выходцем из племени скиров. Таким образом, Одоакр оказался во главе армии, которая его горячо поддерживала и не хотела иметь дело с «не умеющим держать своё слово» Орестом. Недолго думая, Орест пообещал, как новым, так и старым наёмникам выполнить все данные им обещания, и, не мешкая, двинулся к Равенне. Когда Орест от своих шпионов узнал о готовившемся перевороте, он повторил трюк Непота: оставил оборонять столицу государства своего брата Павла, а сам бежал в Павию.