Александр Севастьянов - Золотой век русского искусства – от Ивана Грозного до Петра Великого. В поисках русской идентичности

Следует прямо говорить о причинах этого, а также о причинах русской цивилизационной катастрофы, обрекшей нас на догоняющий путь развития.

Изоляция – зло или благо?

Данный вопрос неоднократно имел право быть поставленным в ходе изучения многих цивилизаций и локальных культур. Поскольку в мире достаточно примеров, когда та или иная цивилизация или культура вызревала в условиях длительной вынужденной или добровольной изоляции.

Такими, например, были цивилизации Индостана (как вначале дравидийская, так затем и индо-арийская), отделенного от остального мира труднопроходимыми Гималаями, пустынями и водами Индийского океана и морей.

Такой в значительной мере была цивилизация древнего Китая (народа хань), покоящаяся в сознании собственной самодостаточности и совершенства Поднебесной. Недаром возведенная при первом императоре-объединителе Китая так называемая Великая китайская стена, весьма уязвимая с военной, фортификационной точки зрения, играла колоссальную символическую роль границы, отделявшей мир китайской гармонии и культуры – от мира всеобщего хаоса, несовершенства и варварства.

Такова локальная культура евреев, для которых роль незримых, однако совершенно непроходимых Гималаев сыграла религия иудаизма, бескомпромиссно отграничившая «богоизбранный народ» иудеев от гоев (всех неиудеев). Их этническая формула, отчеканенная в иудейском «Законе» («Торе»), говорит за себя: «Вот народ, живет отдельно и среди народов не числится». Недаром, как отмечает современная гебраистика, стены всех гетто всегда строились с двух сторон 52 52 См.: Яаков Кац: 1) Евреи в средневековой Европе (Замкнутость и толерантность) (Иерусалим, 1992); 2) Кризис традиции на пороге Нового времени (Иерусалим, 1991). .

Такова локальная культура японцев, вызревшая в 260-летней изоляции. Которую я бы назвал добровольно-принудительной, поскольку она была установлена волевым решением сегуната Токугава, но вплоть до середины XIX века воспринималась японцами как морально-политически оправданная мера.

Такова цивилизация ацтеков…

Словом, примеров хватает.

Что происходит с народами, оказавшимися в изоляции и, таким образом, подвергшимися длительному «вывариванию в собственном соку»? Понятно: происходит концентрация, «возгонка» всех отличительных черт и свойств данного народа, даже тех, что были когда-то в зачаточном состоянии или вовсе не просматривались до начала изоляции. Именно тогда любая особенность, даже дефективная, усиливается и начинает играть роль этнического маркера, и в этой связи воспринимается данным этносом как перл творения. Поскольку подобная изоляция всегда сопровождается ростом представлений о собственном превосходстве и/или исключительности. Особенно, если период изоляции этноса был отмечен какими-либо выдающимися политическими или культурными достижениями, как оно обычно и бывает.

Для русского этноса таким периодом изоляции стала четверть тысячелетия, на которую растянулось татарское иго – господство чужого этноса, радикально и необратимо изменившее русскую судьбу (инерция изоляционизма тянулась еще почти два века). Именно в эту четверть тысячелетия сложились и закрепились во всем своем своеобразии русская государственность, русский национальный характер, русская этика и эстетика. Сложились феномен и концепт Святой Руси. Словом, именно из этого горнила испытаний мы вышли истинно русскими – отдельным народом, новым субъектом мировой истории. И этот новый субъект уже сильно, а местами и принципиально отличался как от себя самого, домонгольского, так и от своих западных братьев по расе.

Диалектика этого процесса была такова, что в русской культуре и ментальности за годы ига сложился сложный, неоднозначный баланс потерь и приобретений, о котором сейчас и пойдет речь.

«Русь Ордынская» 53 53 Выражением «Русь Ордынская» я считаю необходимым и возможным заменить выражение «Владимирская Русь» в той части русской истории, которая началась и окончилась вместе с татарским игом. Поскольку ни о каком суверенитете Владимирского княжества в условиях ига и прогрессирующей раздробленности говорить не приходится. Кроме того, историкам вряд ли удастся провести четкую и определенную временную границу, за которой гегемония среди русских городов переходит от Владимира к Москве. В то время как полный и окончательный переход суверенитета от Орды к Москве датируется 1480 годом вполне определенно и однозначно. Соответственно, именно с этого момента Ордынская Русь (1237—1480) уходит в прошлое, а будущее открывается перед уже Московской Русью вплоть до Петербургского периода нашей истории. . Диалектика татарского ига

Вначале поговорим о том, какими культурными, духовными потерями и убытками обошлось нам столь долгое и жестокое владычество инородцев – людей, глубоко чуждых нам не только расово-антропологически, но и по своей культуре, религии и языку, по цивилизационной принадлежности.

Прежде всего отметим, что базовый слой русской культуры – культура собственно Киевщины, вотчины полян, самого большого, сильного и цивилизованного из летописных племен – оказался снесен под корень. Ликвидировано оказалось само это главное русское племя, племя-гегемон, в своем, как сказал бы Гумилев, «вмещающем ландшафте» – или, в терминологии биологов, экологической нише, ареале расселения. Бóльшая часть полян в результате падения Киева в 1240 году была просто уничтожена физически. Как повествует русская летопись: «Взяша Киев татары, и святую Софию разграбили, и монастыри все, и взяли иконы и кресты и узорочье Церковное, а людей, от мала до велика, всех убили мечом». Хорошо известно также независимое свидетельство папского легата Джованни Плано Карпини, направленного святым престолом в ставку великого хана Гуюка с дипломатической миссией. Путь лежал через ставку Батыя Сарай, а до него приходилось ехать через бывшие земли Киевского княжества, где, по словам этого свидетеля, «бóльшая часть людей Руссии была перебита Татарами или отведена в плен». И далее Карпини отмечает о татарах: «Они пошли против Руссии и произвели великое избиение в земле Руссии, разрушили города и крепости и убили людей, осадили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады они взяли его и убили жителей города; отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавшие на поле; ибо этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти ни на что: едва существует там двести домов, а людей тех держат они в самом тяжелом рабстве. Подвигаясь отсюда, они сражениями опустошили всю Руссию». К началу XIV века киевлян оставалось всего не более нескольких сот человек.