Александр Севастьянов - Золотой век русского искусства – от Ивана Грозного до Петра Великого. В поисках русской идентичности

Русское оружейное производство в этот период развивалось уже в основном на отечественной базе (свой порох, своя медь, только дорогое олово завозили из Швеции и Богемии), притом весьма лихими темпами. Централизация Московского государства сказалась здесь решающим образом, что само по себе сопоставимо с Османской империей. Уже при Иване Грозном количество простых пушек русской работы было весьма велико. В составе «большого государева наряда», участвовавшего в Ливонском походе в 1577 году, насчитывалось 35 больших стенобитных (!) пищалей и 21 мортира самого различного калибра – от 1 пуда до 13 пудов 208 208 Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. – Труды Восточного отделения имп. Археологического общества, 1864. – Ч. 10, с. 48—49. . Но это был далеко не весь артиллерийский парк России. Как докладывал императору Максимилиану II посол Иоанн Кобенцль, «к бою у русских артиллеристов всегда готовы не менее двух тысяч орудий». Другой дипломат того времени, англичанин Дж. Флетчер (в целом очень недобро относившийся к России, похерившей его коммерческие планы), писал в своей книге хвалебно: «Полагают, что ни один из христианских государей не имеет такой хорошей артиллерии и такого запаса снарядов, как русский царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые».

Флетчер не случайно далее обращает особое внимание на знатные «пищали» (пушки), награжденные именами собственными: «Лев», «Единорог» и др. Таких именных пушек было немало. Они отличались не только мощью, но и особой художественностью тщательного исполнения. Некоторые из них, в отличие от тысяч заурядных орудий, сохранились в музеях России и Европы. Есть смысл присмотреться именно к ним как к показательным образцам русского оружейного искусства.

Традиция давать выдающися пушкам имена собственные был развита как на Западе, так и на Востоке, хотя имена турецких бомбард до нас не дошли, не считая знаменитой Базилики. Лили и на Руси именные пушки уже в XV веке: например приезжий мастер фрязин (француз) Павел Дебосис отлил в 1488 году «пушку велику» весом в 1000 пудов (16,4 тонны), названную в его честь «Павлином», а в народе впервые прозванную «Царь-пушкой». Судя по подробной миниатюре в летописи, где этот артиллерийский монстр запечатлен весьма реалистично, то была типичная большая бомбарда европейского типа сродни «Бешеной Грете», из двух частей, с широким дулом и более узкой пороховой камерой. На ней, как и на «Грете», тоже не было никаких украшений, одна голая функция… Ее даже попытались москвичи использовать без всякого почтения как таран – бронзовое бревно – во время мятежа 1584 года, намереваясь выбить Фроловские ворота Спасской башни Кремля.

По всей видимости, примерно так же выглядели и крупнейшие русские орудия, сделанные в середине XVI века: «Кашпирова пушка» (1554) и «Павлин» (1555). Первая, отлитая немцем Кашпиром Гансом, весила 19.300, вторая, сделанная Степаном Петровым, – 16.320 кг. Они не сохранились. А поскольку мастер Петров явно брал за образец ставшего уже легендарным «Павлина», вылитого Дебосисом в 1488 году, то можно предположить, что и это орудие было в целом простым и безыскусным по внешности.

Это предположение косвенно подтверждается документом: в «Книге приходно-расходной пушкам и пищалям», составленной в 1694 году, про Царь-пушку говорится: «На ней к устью вылит человек на коне з булавою» (имеется в виду царь Михаил Романов), а про «пушку Павлин» и «пушку Кашпирову» ничего подобного не сказано 209 209 Исторический архив Артиллерийского музея в Ленинграде, ф. 1, №21, л. 2. . Видимо, они не были украшены ничем, достойным внимания. Нельзя при этом не заметить, однако, что сквозные гнезда, несвойственные декору европейских бомбард, украшают ствол «Павлина», как на турецкой «Дарданелльской пушке», что позволяет все же предположить некоторое восточное влияние.

Понятно, что популярные у русских мастеров пушечного дела изображения людей и зверей были совершенно несоместимы с суннитскими принципами в искусстве, и не могут быть отнесены на счет турецкого влияния. А шиитское, конкретно персидское, влияние было невозможно по причине неразвитости пушкарского дела в Персии.

Тем не менее, восточные мотивы проникают и в творчество русских творцов огнестрельного оружия. Тот же Андрей Чохов отлил пушку весом 357 пудов (5712 кг) с надписью: «Пищаль Перс лита лета 7094 (1586 г.), месяца сентября в 12-й день, длина 7 аршин, ядро 40 гривенок, делал Ондрей Чохов». Ее отличительной особенностью стал винград, сделанный в форме оплечного бюста человека с бородой и в чалме.

Эта именная пушка получила известность и отразилась не только в анналах, но и в сознании современников. Спустя ровно сто лет, в 1686 году мастер Мартьян Осипов отлил пушку, о коей имеется такая запись: «Великие государи… Иван Алексеевич, Петр Алексеевич и царевна Софья Алексеевна… пожаловали пушечных мастеров Мартьяна Осипова, да Якова Дубинку, да учеников их 31 человек за пушечное литье, что они в прошлом во 7194 (1686) году вылили две пушки большие, прозванием одна „Новый Перс“ витая, другая „Новый Троил“, велели им дать своего великих государей жалованья, в приказ, мастером по 10 рублев человеку учеником по I½ рубли человеку» 210 210 «Дополнения к актам историческим». – СПб., 1872 г. – Т. III. . Видимо, последователю очень хотелось если не затмить великого предшественника, то по крайней мере сравняться с ним 211 211 Встречается мнение, что «Новый перс» был отлит в подражание иностранной работы трофейному «Персу» (калибр 160 мм), отлитому из бронзы в 1619 г. На его плоской тарели в венке из дубовых листьев – поясное изображение перса с усами и в чалме. Но данный ствол, во-первых, явно вторичен по отношению к пушке Чохова; во-вторых, неизвестно, видел ли его Осипов, а на чоховских пушках воспитывались поколения русских литейщиков; а в-третьих, этот импортный ствол – бракованный, он не образец для подражания, поскольку его канал испещрен глубокими раковинами и трещинами, образовавшимися при отливке. Пушка Осипова гораздо лучше. . Идея, взятая у Чохова, была творчески переработана Осиповым, который придал «персу» несколько иной облик.

Здесь следует обратить внимание не только на изображение «восточного человека» на винграде, но и на выражение «витая». Изготовление стволов пушек в виде связки спирально перекрученных жердей или отрезка огромного по толщине каната стало популярно уже в конце XV – начале XVI вв. в Европе, а позднее и в России, тому есть немало примеров. Можно предположить, что это делалось в подражание турецким ружьям, стволы которых делались из крученой, «витой» дамасской стали и смотрелись очень эффектно. Возможно, такая форма ствола подтолкнет русских инженеров-литейщиков XV и XVI столетий к идее ствола, нарезного («витого») изнутри, что станет на какое-то время русским ноу-хау и заметно увеличит дальность и прицельность стрельбы.