Андрей Сахаров - «Мы от рода русского…»

Прошло лишь несколько лет, и в Киеве поняли всю неравноправность выданного им хрнсовула, в котором, несмотря на победу русского оружия, греки оказали Руси милость и выдали ей привилегию согласно своим представлениям о непререкаемом мировом авторитете великой империи. Руссам навязали это снисхождение в Константинополе и объяснили, что только в такой форме византийцы и могут выполнить те условия, на которых настаивала Русь.

И вот через четыре года киевский князь решил исправить это неловкое для Руси положение. Послы явились в столицу империи не просто за подтверждением прежнего договора,-они пришли возвысить внешнеполитический престиж победившей Руси и перечеркнуть императорский хрпсовул.

Теперь и «мир», и «ряд» выглядели как равноправные обязательства сторон, оформленные в письменном документе.

Кажется, что все это мелочи, пустые формальности, но в действительности Русь таким путем боролась за утверждение своего внешнеполитического суверенитет;!, настойчиво добивалась политического равноправия с надменными греками и преуспела в этом.

Но ярче всего говорит о равноправии, конечно, основная часть договора, его «ряд», который вновь и вновь заставляет нас вспомнить единственную в этом смысле аналогию - греко-персидский договор 562 года, который тоже был заключен двумя равноправными партнерами.

Когда окидываешь мысленным взором недолгую известную нам историю развития русской дипломатии, то нельзя не удивиться ее стремительности. Еще пятьдесят лет назад Русь с большим трудом вырвала у империи первый клятвенный мир, и вот теперь перед нами развернутый письменный договор, сочиненный по всем законам тогдашней дипломатии.

Перед нами «ряд» - тринадцать конкретных статен, обнимающих широкий круг проблем, интересов, противоречий, касающихся обоих государств.

Вот первая статья. Она формулирует общие принципы наказаний за те «проказы», которые могут допустить подданные обоих государств. Отмечается, что подлинным злодеянием считается лишь то, которое будет «:яве:», т. е. явно удостоверено свидетелями. Но если точных доказательств его нет, то все решает так называемая очистительная клятва, которая произносится обвиняемой стороной.

Следующая статья - об ответственности за убийство русса или грека, которая ярче всего выражает стремление обоих государств прекратить стихию беспорядков, насилий, драк, которые, видимо, нередко сопровождали появление и греков на Руси, и руссов в Византии. Договор предписывает сурово карать убийц: с.аще кто убьеть… да умрет, иде же аще сотворить убийство». Смерть настигала убийцу на месте преступления. Но есть и оговорка на случай бегства убийцы. В том случае, если убийца является имущим человеком, то его собственность передается родственникам убитого (за выче-тогл лишь части, причитающейся жене убийцы), но если убийство совершит бедный человек, то он подлежит непременному сыску, пока не будет схвачен. А уж после этого он «да умреть». Статья весьма лаконична, но нельзя не обратить внимание на то, что после выдачи имущества родственникам убитого богатый человек может чувствовать себя в безопасности. О его смерти за убийство более не говорится. Бедняку же один конец - казнь. Так сурово уже в те непросвещенные времена власти Византии и Руси карали неимущих и находили лазейки для богатых людей.

Третья статья говорит о наказании за побои. Если кто кого ударит, либо мечом, либо каким-нибудь другим предметом, то пострадавший должен получить «по закону русскому» пять литр серебра. Но если ответчик был бедняком, то он должен отдать все, что имеет, вплоть до одежды, в которой ходит.

Так же жестоко карали обе стороны и за воровство. Уличенного вора или человека, лишь собирающегося совершить кражу, надлежало убить на месте преступления. Причем убийство проходит безнаказанно, и, кроме того, пострадавший может забрать то, что он потерял. Если же вор добровольно отдается в руки правосудия, то его оставляли в живых, но взыскивали украденное в тройном размере.

Пятая статья наказывает за грабеж, за насильственное изъятие имущества. За это полагается взимание в пользу потерпевшего имущества в тройном размере.

Шестая статья направлена на облегчение торговых связей между двумя странами, и сама она говорит о регулярности этих связен и тех трудностях, которые ждут торговцев на долгом и рискованном пути «;пз варяг в греки». Там идет речь о всяческой помощи мореходам, потерпевшим кораблекрушение, проявляется забота о товаре. В переводе эта статья звучит так: «Если выкинута будет ладья сильным ветром на чужую землю и будет там кто-нибудь из нас, русских, и (хозяин) соберется снабдить ладью товаром своим и отправить вновь в Греческую землю, то проводим ее через всякое опасное место, пока не придет в место безопасное; если же ладья эта от бури или противного ветра задерживается п не может возвратиться в свои места, то поможем гребцам той ладьи мы, русские, и проводим их с куплею их поздорову».

Подобные же обязательства берут на себя и греки: «Если же случится около Греческой земли такое же зло русской ладье, то проводим ее в Русскую землю…»

Далее идут статьи седьмая и девятая - о взаимном выкупе пленных, которая напоминает о недавней атаке русским войском Константинополя.

А вот статья восьмая говорит уже о начале мирных, дружественных и даже союзных отношений между недавними противниками. В ней идет речь о разрешении руссам, «сколько бы их ни пришло в какое время», служить в армии византийского императора доброй волей после того, как они отбудут там службу по велению великого киевского князя.

Как известно по данным византийских хроник, а начале X века русские отряды нередко входили в состав греческих войск, отправляемых против разных неприятелей. И эти руссы теперь могли уже «своею волею после выполнения союзнических обязательств остаться на службе у византийского императора. Яркая демонстрация союзнических отношений, которые могут быть возведены к 907 году, а может быть и к 860 году, когда русское войско, как помним, ударило по Закавказью в поддержку борьбы Византии против арабоа.

Десятая статья посвящалась порядку возвращения бежавшей из обеих стран челяди.

Законники и дипломаты и Руси, и Византии езято блюли право собственности господ на рабов-челядь и сурово карали за их укрывательство. Беглецов надлежало немедленно возвращать хозяевам. Дознание и суд призывались в помощь потерпевшим господам. Так обе стороны поддерживали классовые интересы господ, стремились удержать в узде бунтующую и бегущую за море челядь.

Одиннадцатая статья подробно регламентировала практику наследования имущества умерших в Византии руссов; двенадцатая говорила о порядке русской торговли в Византии. Она так и называлась; «О взимающих куплю Руси». Но текст ее ж сохранился в договоре, и, обозначив ее, летописец не смог дать ее расшифровку. И, наконец, последняя, тринадцатая статья посвящалась наказанию должников, не выплативших свой долг заимодавцам. «Если злодей не возвратится на Русь,- говорится в этой статье,- то пусть жалуются русские греческому царству, и будет схвачен и возвращен насильно на Русь. То же самое пусть сделают русские грекам,.если случится такое же»