Б. Зверев - Страницы военно-морской летописи России: Пособие для учащихся

Турецкие корабли стали спешно отходить в море; при свежем северном ветре они не смогли удерживать достаточные интервалы между собой и поэтому некоторые из них сходились друг с другом и сталкивались. Беспорядочная армада неприятельских судов первоначально шла без всякого строя. Вскоре Гуссейн-паша поднял сигнал о построении линии баталии правого галса2. Турецкие корабли стали занимать назначенные им места, постепенно образуя боевую линию. Но в это время командир турецкого авангарда адмирал Сеид-Али, вопреки сигналу Гуссейн-паши, «оборотил весь флот за собою, устраивая линию на левый галс, чему последовал и капитан-паша^.

Турецкому флоту удалось построиться в боевую линию, но уйти от преследовавшей его русской эскадры он не смог. На флагманском корабле Ушакова то и дело появлялись сигналы:

«Прибавить парусов», «Нести все возможные паруса». Русские корабли с максимальной скоростью догоняли неприятеля, на ходу перестраиваясь из трех колонн в боевую линию параллельно

турецкому флоту.

Адмирал Сеид-Али со своим авангардом сделал попытку выйти вперед, чтобы занять наветренное положение и стеснить маневрирование русской эскадры. Ф. Ф. Ушаков разгадал замысел противника; "флагманский корабль «Рождество Христово» под командованием капитана 1-го ранга Елчанинова приблизился к кораблю Сеид-Али, обошел его спереди и открыл огонь. Вслед за флагманским кораблем вся русская эскадра подошла к неприятельскому флоту на близкую дистанцию и начала артиллерийский бой. Над морем загрохотали залпы сотен орудий.

Черноморские моряки вели меткий огонь по неприятелю. Сквозь густую пелену дыма можно было рассмотреть пламя пожаров, возникавших на турецких кораблях. Наиболее сильный артиллерийский огонь был сосредоточен по кораблю Сеид-Али, находившемуся во главе турецкого флота. Этот адмирал, хвастливо обещавший султану привезти Ушакова в железной клетке в турецкую столицу, не выдержал боя: его корабль был «разбит до крайности».

На его место встали два линейных корабля и два фрегата. Против них сосредоточили свой огонь линейные корабли «Александр Невский*, «Иоанн Предтеча» и «Федор Стратилат» под командованием капитанов 1-го ранга Н. Л. Языкова. А. Г. Баранова и И. А. Селивачева. Вскоре и эти неприятельские корабли стакже оборотились в соединение ко флоту». При отступлении они пытались прикрыть корабль Сеид-Али, но за ним неотступно, следовал флагманский корабль Ушакова, нанося все новые удары. Поражение Сеид-Али явилось кульминационным моментом сражения и сильно сказалось на боеспособности остальных неприятельских кораблей.

Ожесточенный бой кипел вдоль всей линии турецкого флота. Командующий Гуссейн-паша не смог противостоять стремительному напору русских моряков. Когда же окончательно выявилось поражение Сеид-Али и его авангарда, боевая линия турецкого флота была нарушена, неприятельские корабли в беспорядке шли без определенного курса и мешали движению своих соседних кораблей.

Турецкий флот, отмечал Ф. Ф. Ушаков, был «весьма разбит, замешан и стеснен так, что неприятельские корабли сами друг друга били своими выстрелами».

Русская эскадра окружила неприятеля с обоих флангов; началось беспорядочное отступление турецкого флота. Во время преследования огонь русской артиллерии был настолько сильным, что многие турецкие корабли были вынуждены «укрываться один за другого». Лишь наступление ночной темноты спасло их от плена.

На следующий день турецкая эскадра оказалась рассеянной между Варной и Босфором. «Турки даже не знают, - писал Потемкин,- куда девались рассеянные их корабли; многие бросило на анатолийский берег. Шесть судов вошли ночью в Константинопольский канал весьма поврежденные. Адмиральский корабль тонул и просил помощи. Пушечными их выстрелами встревожен султан и весь город. Днем султан увидел разбитые их корабли без мачт со множеством убитых и раненых»1.

Разгром турецкого флота при Калиакрии, так же как и успешные действия русской армии на сухопутном фронте, оказал сильное влияние на решение турецкого правительства об ускорении мирных переговоров с Россией.

Когда русская эскадра после сражения направилась к.«стороне Константинополя искать флот неприятельский», в море было встречено посыльное судно от командующего русскими войсками Репнина с известиями о заключении перемирия с Турцией и прекращении военных действий. Торжественно отметив эту радостную весть артиллерийским салютом, русские корабли взяли курс на Севастополь.

По Ясскому миру, заключенному в декабре 1791 г., Турция признавала присоединение к России Крыма и Тамани; к России отходила также территория между Бугом и Днестром.

Упорная и напряженная война с Турцией, насыщенная многими боями на море и действиями на побережье, явилась первым боевым крещением для Черноморского флота. Это тяжелое боевое испытание черноморские моряки выдержали с честью. В ходе военных действий было осуществлено взаимодействие русской армии и флота, что сыграло важную роль для достижения победы. Далеко за пределами России разнеслась весть о том, что у южных морских рубежей государства есть столь же боеспособный флот,

как., и на Балтике

Победы Черноморского флота над сильным турецким флотом были во многом обусловлены творческим применением и развитием передового русского военно-морского искусства. В каждом морском сражении 1787-1791 гг. русские моряки побеждали неприятеля не числом, а умением. Адмирал Ушаков смело отбрасывал господствовавшие в то время догмы линейной тактики, противопоставляя им еври тактические решения, вытекавшие из конкретной обстановки каждого боя. Он впервые выдвинул и осуществил на практике идею выделения резерва в морском бою, использовал походный строй для внезапной атаки противника, сосредоточивал основные' силы на решающем направлении, осуществлял смелые и неожиданные перестроения эскадры во время боя. Не считаясь с канонами линейной тактики, он впервые применил прием отсечения неприятельского флота от берега; в боевую линию вместе с линейными кораблями ставил фрегаты;

постоянно добивался решительного исхода боевой встречи. В практике западноевропейских флотов подобные отклонения от установленных норм не только не поощрялись, но за них флагманы жестоко наказывались1. Ушаков же считал: «Нельзя соблюдать всех правил эволюции - иногда нужно делать несходное с оною»2. Применение неожиданных приемов расстраивало планы противника, заставало его врасплох, затрудняло принятие

Как в дореволюционной русской, так и в современной зарубежной исторической литературе заслуги Ф. Ф. Ушакова в развитии военно-морского искусства принижались в угоду иностранным авторитетам. Многие новаторские приемы морского боя, впервые примененные им в 80-х годах XVIII в., незаслуженно приписывались известному английскому вице-адмиралу Г. Нельсону (1758- 1805). Бесспорно, что Нельсон, так же как Ушаков, был сторонником активной маневренной тактики и решительных действий на море, но «главнейшие морские победы Ушаков одержал значительно раньше, чем Нельсон смог проявить свой талант флотоводца»3.