Сергей Ковалев - По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 3

Екатерина II, которой война со шведами совершенно некстати, велит предпринять ряд действий по укреплению русских границ и крепостей, но всё же пытается конфликта избежать и приказывает русскому послу графу Андрею Кирилловичу Разумовскому [130] См. Википедию, статью «Разумовский, Андрей Кириллович». сформулировать в адрес короля записку с изложением своей позиции, что тот и делает. Прочитав её, Густав приходит в ярость. Дело в том, что, в соответствии с указанием императрицы, документ этот адресуется не только ему, но и «всем тем, кто в сей нации некоторое участие в правлении имеют» [131] Цит. по: А.Г. Брикнер «Война России со Швецией в 1788–1790 годах», М., издательство «ЛЕНАНД», 2016, стр. 41. . То есть Екатерина устами своего посла по-прежнему фактически ссылается на седьмую статью Ништадского договора, а Густав именно затем и совершил государственный переворот, чтобы ни с кем в своём государстве не советоваться! И вообще он Разумовского уже давно терпеть не может и велит ему в течение недели возвратиться в Россию. При этом, однако, 23 июня (по новому стилю) он лицемерно заявляет, что «не может думать, чтобы такое объявление [имеется в виду вышеуказанное обращение ко «всем тем, /…/»] было предписано графу Разумовскому русским двором /…/» [132] Цит. по: op. cit., стр. 43. . В тот же день король покидает Стокгольм, направляясь в Финляндию [133] Op. cit., стр. 72. . Дипломатический разрыв становится свершившимся фактом. Но до объявления войны дело пока ещё не доходит.

И вот в ночь на 28 июня 1788 года (по новому стилю) на территории шведской Финляндии, близ русской границы, происходит странный и, в общем-то, ничтожный инцидент. Недалеко от местечка Пуумала [134] См. Википедию, статью «Пуумала». (примерно в 230 километрах к северо-востоку от Хельсинки) с противоположной, «русской», стороны пролива с совершенно ужасающим для нашего (да и шведского) уха названием Вуолтеенса́лми, через который перекинут мост, слышится ржание коней, голоса людей, какое-то шевеление и несколько ружейных выстрелов. Шведский пикет, охраняющий мост, отплывает на лодке в направлении шума, ничего не обнаруживает, но на всякий случай тоже делает в темноту несколько выстрелов. Вскоре к шведскому лейтенанту – командиру пикета прибывает его непосредственный начальник майор Георг Хенрик Егерхорн (Jägerhorn) и сообщает, что русские пришли в движение. Почти сразу к лейтенанту пробирается с русской стороны пролива некий крестьянин и подтверждает эту информацию. В Хельсинки тут же летит рапорт о «русской провокации», масштабы которой сильно раздуваются [135] Подробности этого эпизода см. в Альманахе североевропейских и балтийских исследований, выпуск 1, Петрозаводск, издательство ПетрГУ, 2016, статью Юсси Т. Лаппалайнена «Война Густава III, 1788–1790», стр. 41. . Бумага быстро доходит до короля, и тот, ссылаясь на данный инцидент, предъявляет 6 июля (по новому стилю) [136] А.Г. Брикнер «Война России со Швецией в 1788–1790 годах», М., издательство «ЛЕНАНД», 2016, стр. 48. России ультиматум: или возвращение Швеции практически всех территорий, завоёванных Петром Великим, или война. (Были в нём, естественно, ещё требования, например, о наказании посла Разумовского.)

Шведские, финские, да и наши историки посвятили разбору этого странного эпизода немало подробных исследований. В целом все согласны в том, что ни одного русского никто в ту ночь и в глаза не видывал и что начальник майора Егерхорна полковник Берндт Юхан Хастфер организовал весь этот спектакль по приказу Густава III, которому попросту нужен был предлог для развязывания войны [137] См. Альманах североевропейских и балтийских исследований, выпуск 1, Петрозаводск, издательство ПетрГУ, 2016, статью Юсси Т. Лаппалайнена «Война Густава III, 1788–1790», примечание № 31 на стр. 41. . Кстати, по официальной версии Екатерины Второй, шведы переодели в форму русских казаков 24 человека и направили их в шведскую же Карелию, где те сожгли одну деревню, принадлежащую некоей вдове [138] А.Г. Брикнер «Война России со Швецией в 1788–1790 годах», М., издательство «ЛЕНАНД», 2016, стр. 67. . Занятно, что в ходе этого «нападения» никто даже не был ранен. Русская императрица называет это «отчаянным подлогом» [139] Цит. по: op. cit., стр. 66. . Да-а-а, в истории Швеции таких притянутых за уши провокаций, пожалуй, больше и не сыщешь.

И ведь самое главное, что никто из европейских правителей в этот цирк не поверил. Дания, для которой шведские военные приготовления (в том числе и против неё) секретом давно не являлись, восприняла «историю с переодеванием» и открытие военных действий Густавом III с «немалым удивлением» [140] Цит. по: op. cit., стр. 135. , и 13 сентября (по новому стилю) датский флот поднимает русский флаг, а её армия переходит шведскую границу [141] Op. cit., стр. 141. . Аналогичная реакция – правда, естественно, без решения вступить в войну – была у Пруссии. Английский посланник в Берлине Джозеф Эварт [142] См. Википедию, статью «Joseph Ewart» (на английском языке). сообщал в Ло́ндон: «Король прусский /…/ здесь весьма расстроен неблагонадёжным и несправедливым поведением шведского короля /…/» [143] Цит. по: А.Г. Брикнер «Война России со Швецией в 1788–1790 годах», М., издательство «ЛЕНАНД», 2016, стр. 138. . Даже Великобритания – давняя соперница России решила в русско-шведский конфликт не ввязываться, выступила было вместе с Пруссией с инициативой сыграть роль посредника между Густавом и Екатериной [144] Op. cit., стр. 139. , по, получив от неё отказ, успокоилась. Впоследствии обе эти страны ограничивались главным образом лишь тем, что оказывали давление на Данию с тем, чтобы она не слишком уж воевала со Швецией и не «активничала» в помощи России, да давали Густаву деньги.

А шведский король приступает между тем к решительным действиям. Цели он перед собой ставит самые грандиозные: русский флот должен быть разгромлен либо в море, либо в портах базирования, после чего 15-тысячной армии во главе с самим Густавом III следует высадиться в Ораниенбауме, примерно в 50 километрах к юго-западу от Санкт-Петербурга, разгромить немногочисленные и (как он полагал) плохо подготовленные русские войска, сжечь Кронштадт, выйти к столице Российской империи с юга, начать её обстрел, захватить её и принудить Екатерину II к миру на шведских условиях [145] Альманах североевропейских и балтийских исследований, выпуск 1, Петрозаводск, издательство ПетрГУ, 2016, статья Юсси Т. Лаппалайнена «Война Густава III, 1788–1790», стр. 36; А.Г. Брикнер «Война России со Швецией в 1788–1790 годах», М., издательство «ЛЕНАНД», 2016, стр. 129. . А ещё он, по его собственным словам, из всех петербургских памятников собирался сохранить лишь монумент Петру Великому (Медного всадника), «чтобы выставить и увековечить на нём имя Густава III» [146] Цит. по: А.Г. Брикнер «Война России со Швецией в 1788–1790 годах», М., издательство «ЛЕНАНД», 2016, стр. 71. . Ни много ни мало!