Сергей Ковалев - По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 4

Пришло время сказать об остяках. Как я говорил выше, сегодня они называются в России хантами, поскольку это их самоназвание и на их языке означает просто «человек» («ха́нтэ»). В древности данный народ часто именовал свои те или иные племена в зависимости от реки, у которой они проживали. Так, например, «ас ях» означало «народ Оби», и есть версия, что именно на базе этого названия русские сконструировали своего «остяка». (Другие исследователи полагают, что слово пришло в наш язык из татарского «уштяк», то есть «варвар» [515] См. Википедию, статью «Ханты». .) Можно много говорить об этом самобытном народе, но мне хотелось бы сказать о том, как удивительным образом его традиционные верования переплелись в повседневной жизни с навязанным русскими священниками христианством.

Как и многие коренные народы Сибири, ханты верили в природных духов. Замечательный финский учёный, один из первых и, несомненно, лучших знатоков этого народа Ку́ста Фредрик Карьялайнен (он жил в то время, когда Финляндия входила в состав Российской империи [516] См. Википедию, статью «Карьялайнен, Кусто». ) писал: «У современных остяков мир духов очень богат, настолько богат, что, наверно, никогда никому не удастся выявить число и имена всех этих духов» [517] Цит. по: А.А. Бычков «‘Исконно русская’ земля Сибирь», М., ООО «Агентство ‘КРПА ‘Олимп’», ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство АСТ», 2006, стр. 137–138. . Дух у остяков был попросту у всего: у животных, рыб, птиц, растений, насекомых, рек, гор, камней, неба, звёзд и так далее, и так далее, и так далее. Отношение к ним было скорее как к равным. Мол, я тебе сделаю приятное, а ты тогда меня не трогай. Шанс на проживание духа в том или ином месте значительно повышался, если оно было на что-то похоже: лежащую женщину, голову какого-нибудь животного, человеческий нос – да мало ли ещё на что? Сюда приходили с ними разговаривать, сделать подарок и попросить не мешать, а то и помочь – поймать зверя, выловить рыбу, ослабить мороз и т. п. Где-то собирались только женщины, где-то только мужчины, а где-то и все вместе. В принципе, не запрещалось приходить туда и чужестранцам, но те – как современные невежественные туристы – зачастую не оказывали духам должного почитания, разговаривали непочтительно, а иногда даже забирали и съедали принесённые подношения. И ханты стали такие места скрывать.

Одним из самых уважаемых существ являлся медведь – «лесной человек» или «лесной старик», как они его называли. Когда-то он был младшим сыном бога Тору́ма, поэтому имел разрешение от своего отца вмешиваться в жизнь людей, наказывая нехороших и защищая незаслуженно обиженных. Не будет большим преувеличением сказать, что в каждом доме остяка хранился припрятанным для особых случаев медвежий череп. Обвиняемого в краже ставили перед ним, вкладывали в руку медвежью лапу, и он должен был, например, произнести: «Если я взял зверя из чужой ловушки, то ты, лесной старик, разорви меня вот этими когтями» [518] Цит. по: op. cit., стр. 140. . Человеку, убившему медведя, – а это в принципе не запрещалось – следовало попросить у него прощения во время специального медвежьего праздника. Глубоко почитался также лось. А растущая рядом друг с другом пара обособленных деревьев называлась дедушкой и бабушкой. Ханты разговаривали с ними, просили совета, приносили им подарки. Конечно, особо почитался огонь.

Русские священники, следуя указаниям свыше, принялись вовсю остяков крестить. Правда, по выражению первого русского историка Василия Никитича Татищева, они их скорее «/…/ перекупал[и], да белые рубашки наде[ва]л[и], и оное [за] крещение пощитал[и]» [519] Цит. по: op. cit., стр. 144. , то есть относились к делу исключительно формально. И остяки – так же как, кстати говоря, и очень многие другие коренные сибирские народы, – надев крестик, продолжили общаться с теми, с которыми были лучше знакомы. С духами. Им было совершенно непонятно, как это Иисус Христос или его мама Богородица помогут найти им зверя или поймать рыбу. Ведь они же не знают ни этих мест, ни их обитателей! Кроме того, ханты считали, что все их умершие предки живут под землёй такой же жизнью, как и они, и никто там не мучается в аду и не бездельничает в раю. Все работают! И произошла невероятная мешанина старых верований с новыми. Так, например, уже упоминаемый бог Торум слился с любимым защитником русского человека – святым Николаем и получил имя Микола-Торум. А одна из самых почитаемых богинь А́нки-Пу́гос оказалась наделённой чертами Богородицы, но сохранила дар предвидения, потому что без этого дара «уважаемым человеком» она быть просто не могла. Мамонты, которые, по их мнению, тоже живут под землёй – ведь кости-то их находятся там! – да ещё иногда и плавают под водой, раньше могли проглотить из-под этой воды целый огромный корабль русских, а теперь, с приходом христианства, им под силу разве что только лодку перевернуть [520] Цит. по: op. cit., стр. 145. . Таких милых примеров по всей Сибири множество, и многие эти образы на удивление сильны до сих пор.

Ко времени правления Ивана IV Грозного часть сибирских земель уже прочно входит в состав русского государства. В 1577 году царский титул, в частности, гласит: «/…/ великий государь царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси и владимирский, московский, новгородский, царь казанский, царь астраханский, государь псковский, /…/ у́дорский, обдо́рский, ко́ндинский и всея Сибирские земли и всея Северные страны повелитель и иных многих земель и государь и обладатель» [521] Цит. по: «Герб и флаг России. X–XX века», отв. редактор Г.В. Вилинбахов, М., издательство «Юридическая литература», 1997, стр. 180. . Ну, со «всея Сибирскими землями» да «всея Северными странами» царь, конечно, погорячился, а вот с более конкретными их частями был прав. (Справедливости ради следует, однако, отметить, что эти удорскую, обдорскую и кондинскую области в свой титул включил не он, а его отец Василий III [522] Г.Ф. Миллер «История Сибири», Москва – Ленинград, издательство Академии наук СССР, 1937, т. 1, стр. 206. .)

Прилагательное «удорский» означает уже известную нам Югорскую землю: в те времена «ю» могло довольно легко меняться на «у», а «г» на «д». Обдо́рьем тогда называли низовья Оби, ну а река Ко́нда существует и поныне. Сегодня она протекает в основном по территории Ханты-Мансийского автономного округа и впадает в Иртыш, который сам, в свою очередь, является главным притоком Оби. Так что данными тремя понятиями Иван Грозный очерчивает просто огромную территорию вокруг этой великой сибирской реки.

Иван IV аппетитами на чужие земли обладал, как мы помним, просто безбрежными. Под его руководством наша страна только что захватила свои первые нерусские независимые государства – Казанское и Астраханское ханства. Это резко усилило её позиции на восточном направлении и, в частности, в Сибирском ханстве – одном из осколков распавшейся татарской империи Батыя. И вот в 1555 году [523] М.К. Любавский «Обзор истории русской колонизации с древнейших времён и до XX века», М., издательство Московского университета, 1996, стр. 439. хан Ядга́р [524] В.В. Трепавлов, А.В. Беляков «Сибирские царевичи в истории России», СПб., «Издательство Олега Абышко», 2018, стр. 39. или Ядкар [525] Х. М. Атласов (Хади Атласи) «История Сибири», Казань, Татарское книжное издательство, 2005, стр. 27–29. (русские на свой манер называли его Едигером) жалуется русскому царю, что его владения подвергаются нападениям некоего «Шибанского царевича» [526] Цит. по: Г.Ф. Миллер «История Сибири», Москва – Ленинград, издательство Академии наук СССР, 1937, т. 1, стр. 197. . Это Кучум, чингизид, то есть прямой потомок Чингисхана. Он ведёт свой род от хана Шибана, внука великого строителя монгольской империи [527] Х. М. Атласов (Хади Атласи) «История Сибири», Казань, Татарское книжное издательство, 2005, стр. 44. – поэтому, собственно, и называется шибанским царевичем – и считает свои претензии на управление этим сибирским государством вполне обоснованными (я ещё расскажу о нём). Ядгар просит Ивана взять ханство «в свою волю и под свою высокую руку» [528] Цит. по: М.К. Любавский «Обзор истории русской колонизации с древнейших времён и до XX века», М., издательство Московского университета, 1996, стр. 439. , то есть под своё покровительство. Тот, естественно, соглашается и направляет туда переписчиков, которые насчитывают в ханстве 30.400 человек и накладывают на них ясак в 1.000 соболей в год [529] Там же. . Между прочим, если иметь в виду, что в те времена при подсчётах учитывались только лица мужского пола, да ещё и без стариков и детей, а соболей в лесах было хоть пруд пруди, то сбор такой дани представлял собой труд, прямо скажем, не обременительный. Так что Едигер (назовём его напоследок по-русски) мог быть вполне доволен.