Денис Проданов - Народная история России. Том II. Устои советской диктатуры

Татаро-монгольское иго с подачи национал-патриотов превратилось в „политическую зависимость“ или „вассальную зависимость“ Руси. Киевскую Русь переименовали в „Древнюю Русь“. Забыты массовые движения „бунташного“ XVII века. Варварский институт рабства стало принято обходить стороной. Всё больше ретроградов называет беззакония крепостничества „очернением“ Российской империи.

Как и в дореволюционные времена, авторы современных учебников сознательно замалчивают тот колоссальный вред, который Крепостное право нанесло стране. В школах не объясняют, до какой степени рабовладение растлевало сердца людей. [13] Врангель Н. Е. Воспоминания: (От крепостного права до большевиков), Книгоиздательство Слово, Берлин, 1924, стр. 4 В трактовке неоконсерваторов теоретическое обоснование крепостничества всегда вытесняет практику торговли соотечественниками. Права помещиков всегда вытесняют права крепостных.

Великодержавники не любят писать о скупке купцами целых деревень для работы на мануфактурах, фабриках и заводах. И это неудивительно. Эксплуатация на большинстве производств была абсолютно бесчеловечной. Другая причина стыдливости заключается в том, что Пётр I лично узаконил принудительный труд указом 18 января 1721 года. [14] Полное Собрание Законов Российской Империи с 1649 года, Т.6, 1720–1722, Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, СПб., 1830, стр. 311 , [15] Туган-Барановский М. И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Т.I. Историческое развитие русской фабрики в XIX веке, Книга по требованию, Москва, 2015, стр. 24-25 В нём император разрешил фабрикантам (шляхетству и купецким людям) покупать деревни для их заводов, „токмо под такою кондициею, дабы те деревни всегда были уже при тех заводах неотлучно.“ [16] Полное Собрание Законов Российской Империи с 1649 года, Т.6, 1720–1722, Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, СПб., 1830, стр. 311

Блюстители карамельной старины также не любят употреблять слова „рабство“ и „работорговля“. Они настойчиво прячутся за терминами „договор“, „помещичье замлевладение“, „обязанности сословий“ и „крепостная зависимость“. [17] История России. 1801–1914. 9 класс / К. А. Соловьёв, А. П. Шевырёв, под ред. Ю. А. Петрова, Пятое издание, Русское слово, Москва, 2019, стр. 6, 10-12 У ревнителей традиционных ценностей нет ни малейшего желания обсуждать вековую практику разлучения семей крепостных при продаже и дарение мужских и женских душ в подарок на именины. [18] Никитенко А. В. Моя повесть о самом себе и о том, "чему свидетель в жизни был": записки и дневник (1804–1877 гг.) / Под редакцией, с примечанием и предисловием М. К. Лемке, Т.1, СПб., 1905, стр. 33-34

В своих трудах империофилы обходят стороной главную тему Крепостного строя: тотальное обесчеловечивание общества. Прокремлёвских государственников не интересует рутинная практика обмена людей на мебель, часы, собаку или лошадь. Не трогают их ни газетные объявления о продаже дворовых людей, ни проигрывание крепостных в карты. [19] Азарт: Еженедельный иллюстрированный журнал игр и спорта, общественно-политической сатиры и юмористики. 1907. № 2. СПб. стр. 19

Между тем подобная практика была свазана с небывалым унижением, разрывом социальных контактов и неизгладимой душевной травмой. Автор дореволюционного журнала „Азарт“ констатировал, что крестьяне сплошь и рядом, просыпаясь утром, узнавали, что они, по прихоти хозяина, проиграны другому лицу и переходят в его собственность. Журналист продолжил: „Дворовые девки, особенно красивые, шли на карту иногда за колоссальную сумму, и на ряду с этим шли охотничьи собаки и лошади.“ [20] Азарт: Еженедельный иллюстрированный журнал игр и спорта, общественно-политической сатиры и юмористики. 1907. № 2. СПб. стр. 19

Многолетнее сексуальное насилие развратных помещиков над женской прислугой, зачастую несовершеннолетней, также сбрасывается со счетов. [21] Беляев А. П. Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном, 1805–1850, Издание А. С. Суворина, СПб., 1882, стр. 156 Ряд помещиков вводил у себя в деревнях практику средневековых баронов Ius primae noctis (Право первой ночи). [22] Семевский В. И. Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX века. Т.1, СПб., 1888, стр. 216-217 Они принудительно лишали своих крепостных крестьянок девственности, то есть попросту насиловали их. [23] Туманов М. Н. Влияние русской литературы второй половины XVIII века на общественные нравы, законодательную деятельность правительства и государственное управление, Типо-лит. Х. Н. Лаго и K°, Керчь, 1905, стр. 89

В учебниках истории не объясняют, что именно из-за барского разврата в Российской империи был такой высокий спрос на „ладных“ девушек. Между тем писатель А. Н. Радищев констатировал, что деревенские девушки „в глазах старых и молодых суть твари, созданные на их угождение.“ [24] Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Вольность, Наука, СПб., 1992, стр. 407

Крепостные крестьяне не могли защитить ни своих супруг, ни дочерей от похоти хозяина. [25] Врангель Н. Е. Воспоминания: (От крепостного права до большевиков), Книгоиздательство Слово, Берлин, 1924, стр. 30 Как констатировал автор известного дневника А. В. Никитенко, помещик мог безнаказанно лакомиться каждой красивой женой или дочерью своего вассала, как арбузом или дыней со своей бахчи. [26] Никитенко А. В. Моя повесть о самом себе и о том, "чему свидетель в жизни был": записки и дневник (1804–1877 гг.) / Под редакцией, с примечанием и предисловием М. К. Лемке, Т.1, СПб., 1905, стр. 33

Наконец, монархисты и державники помалкивают о физических расправах и надругательствах помещиков над крепостными. [27] Воспоминания русских крестьян XVIII – первой половины XIX века / Вступительная статья и составление В. А. Кошелева, Новое литературное обозрение, Москва, 2006, стр. 601-602 , [28] Врангель Н. Е. Воспоминания: (От крепостного права до большевиков), Книгоиздательство Слово, Берлин, 1924, стр. 29-31 Российские историки-этатисты стесняются писать о вырывании ноздрей, пытках, экзекуциях и засекании кнутом до смерти. [29] Беляев А. П. Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном, 1805–1850, Издание А. С. Суворина, СПб., 1882, стр. 155-156 , [30] Записки Г. С. Винского // Русский архив. Историко-литературный сборник. Выпуск 1. Типография Лебедева, Москва, 1877, стр. 181-182 , [31] Никитенко А. В. Моя повесть о самом себе и о том, "чему свидетель в жизни был": записки и дневник (1804–1877 гг.) / Под редакцией, с примечанием и предисловием М. К. Лемке, Т.1, СПб., 1905, стр. 36

Ежедневная практика варварского насилия разрушает миф о „патриархальности“ и „отеческой заботе“ помещиков над своими крестьянами. В XVIII веке даже Михаил Ломоносов называл крестьян „живыми покойниками“. [32] Ломоносов М. В. Письмо покойного Михаила Васильевича Ломоносова к Ивану Ивановичу Шувалову, Типография Департамента Народного Просвещения, СПб., 1819, стр. 36 Учёный с беспокойством писал о том, как с пограничных мест люди бежали от болезней, убийств, солдатских наборов и „помещичьих отягощений крестьянам“. Крестьяне были вынуждены искать убежище в соседних государствах, особенно в Польше. [33] Ломоносов М. В. Письмо покойного Михаила Васильевича Ломоносова к Ивану Ивановичу Шувалову, Типография Департамента Народного Просвещения, СПб., 1819, стр. 36