Евгений Петров - Елисаветградский гусарский. История полка

Потемкин отправил туркам ультиматум с предложением сдаться.

Бендеры сдались еще до истечения срока ультиматума.

04.11.1789 светлейшему князю Г.А.Потёмкину-Таврическому были преподнесены заветные ключи от крепости. Российской армии в качестве трофеев достались более трёхсот орудий с боеприпасами, 12 тысяч пудов пороха, 22 тыс. пудов сухарей, 24 тыс. четвертей муки и многое другое.

04.07.1790 – Елисаветградский полк конных стрелков приведен в состав 10-ти эскадронов и назван Елисаветградским конно-егерским полком.

В 1792 вспыхнула война с Польшей.

18.05.1792 русская армия под командованием Каховского вошла в Подолию и начала преследовать отступающую на Любар (Волынь) польскую армию. 04.06 русские войска вошли в Любар.

Поляки при отступлении сожгли все военные склады.

В тот же день отряды Орлова и Тормасова атаковали под Деревичами отступающий польский отряд Виельгорского, сопровождавшего обоз, и нанесли ему поражение. Потери поляков – 981 убитый, семь орудий, обоз. Потери русских – 98 убитых. 6 июня русские войска вступили в Полонное (трофеи – 45 орудий). 7.06 под Зеленцами произошло сражение русского корпуса Маркова с польскими войсками Понятовского.

Сражение не принесло победы ни одной из сторон. Потери поляков – 800 убитых и три орудия. Потери русских – 730 убитых.

Поляки отступили на Заславль.

А 09.06 русские войска сами заняли Заславль.

Почти через неделю – 14.06 русские войска подошли к Острогу. Начались стычки между разъездами.

В сражениях 14 и 15.06 участвовали: Апшеронский, Смоленский и Углицкий мушкетерские полки; Киевский и Глуховский карабинерные полки; Елисаветградский конно-егерский; Воронежский и Ольвиопольский гусарские полки; Малороссийские казаки.

«– Уходят! – перекрывая шум схватки, завопил Вусевич.

Молодой егерь старательно наносил удары во все стороны. Мелькала изогнутая полоса сабельного клинка, звенела, сталкиваясь с оружием немногочисленных врагов. Рядом отбивался от поляков Евтехов. В клубах поднятой пыли трудно было различить противников.

Поляки разворачивали коней, стараясь выйти из затянувшейся стычки.

Теплое июньское солнце освещало оставшихся на поле боя победителей. Липкая духота висела над войсками. Грустно обвиснув листвой, толпились поодаль деревья. Взбаламученная копытами лошадей пыль, медленно оседала на землю. Пот ручьями струился по телам бойцов. Толстый слой пыли покрывал одежду егерей. Евтехов вытер тыльной стороной вспотевший лоб, оставив на лице грязные разводы. Вахмистр устало впихнул саблю в ножны.

– Ну, дела, – выплюнул он вместе со словами изрядный ком серой слюны.

В зыбком мареве знойного дня вдалеке проглядывались крыши Острога. Разъезд конно-егерского полка двинулся дальше. Вусевич порывисто размахивал руками, стараясь направиться в погоню.

– Цыц! – прикрикнул на него Евтехов, – Не для того мы тут землю топчем. Отогнали, и ладно…

– Да, как же так, Иван Андреич?

– Тебе ж сказано: ЦЫЦ! – одернул Вусевича скакавший рядом солдат.

– Дядька Егорий, уйдут же супостаты.

– Нехай уходят, – Егорий поправил ружье.

Вусевич растерянно покрутил головой. Взметнулись зеленые кисти егерского кивера.

– Не понимаю.

– И не надо понимать. Не время завязывать крупное сражение. Продолжаем движение.

Поплыли мимо запыленные придорожные кустики. Колыхалась под копытами трава. Широко разливался в неподвижном воздухе запах свежесрезанных копытами травинок. Вусевич невольно втягивал этот сладковатый аромат. Молодой солдат ударил скакуна шпорами. Дернулся конь, рванулся вперед. Звякнули металлические части конской сбруи. Хлопнула сабля по ноге всадника.

Заклубилась вдалеке пыль. Новый конный отряд появился возле города. Понеслись всадники на Елисаветградцев. Разнесся над окрестностями топот копыт.

– Сейчас начнется, – опустилась ладонь Вусевича на рукоять оружия.

Помчались навстречу полякам егеря. Рассыпались блики от взметнувшихся вверх клинков.

С шумом и лязгом сшиблись польские и русские кавалеристы в стремительной схватке. Громкие ободряющие крики неслись с обеих сторон. Врубились отряды противников друг в друга.

Устремился на молодого солдата вражеский всадник. Грозно сверкнул под солнцем рванувшийся в голову Вусевича изогнутый клинок. В хищной улыбке оскалились зубы врага. Отчаянно отмахнулся молодой солдат, проскакав мимо поляка. Зацепила сабля рукав мундира противника. Развернул коня Вусевич. Вновь устремился в бой. Столкнулись кони. Взвились на дыбы. Замолотили по воздуху копыта. Засвистел рассекаемый клинками воздух. Ржали лошади.

Бросились на Евтехова сразу двое. Отразил старый солдат один клинок, развернулся к другому противнику. Но не углядел старый вахмистр опасности от еще одного поляка, пропустил удар. Потекла по лицу Евтехова кровь. Привалился вахмистр к шее лошади. Заболталась сабля, повиснув на ремне темляка. Хорошо хоть не выпала.

– Н-е-е-т! – завопил Вусевич, лихорадочно размахивая клинком.

Прорубился солдат к вахмистру, подхватил раненого. Набросились на него со всех сторон. Замелькали вокруг молодого солдата клинки. Затравленно огляделся Вусевич по сторонам, выискивая соратников. Не справится ему одному. Увидел он рубившегося рядом Егория.

– Дядька Егорий, спасай! – крикнул он старому егерю, – не дай сгинуть Ивану Андреичу.

Рванулся Егорий на помощь. Решительно растолкал сгрудившихся поляков. Сдернул кого-то с лошади. Сомкнулись старый и молодой солдат вокруг истекающего кровью вахмистра. Замелькали вокруг раненого изломанные зигзаги, выписываемые клинками.

Вырвались солдаты из схватки. Вывели вахмистра на простор. Спешился Вусевич, осторожно снял с коня вахмистра. Под голову Евтехова Вусевич подложил свернутый мундир. Сам он встал на колени перед раненым.

Настороженно крутился вокруг Егорий, не подпуская врагов ближе. Постепенно звук копыт его скакуна сделался глуше. Вусевич осторожно стер кровь с лица раненого, поливая водой из фляжки. Послышался треск разрываемой рубашки. Тряпичная полоса перемотавшая лоб Евтехова сразу пропиталась кровью.

– Ф-фу! – устало выдохнул молодой солдат.

– Севка, ты? – открыл помутневшие глаза вахмистр. Лицо его исказилось от боли, – как там… поляки?

Пальцы его сжались на рукояти сабли.

Вусевич поднял взгляд. Схватка еще продолжалась, но уже несколько отдалилась.

– Я это, Иван Андреич, я.

– Пить…

– Сейчас, сейчас, – засуетился Вусевич, прикладывая к губам вахмистра горлышко фляги.