Олег Данаев - Совет Европы против креационизма в школах. Комментарий к Резолюции ПАСЕ 1580 (2007) «Опасность креационизма для образования»

Мало того, Дарвин сам признал, что его теория имеет очень мало фактических доказательств, главными из которых, по его же мнению, должны быть находки в ископаемом виде многочисленных переходных форм, демонстрирующих развитие жизни. «И наконец, имея в виду не отдельный отрезок времени, а все время в целом, мы должны допустить, если только моя теория верна, что бесчисленные промежуточные разновидности, тесно связывающие все виды одной группы, когда-то несомненно существовали; но, как уже не раз было замечено, самый процесс естественного отбора постоянно обладает склонностью истреблять родоначальные формы и промежуточные звенья. Следовательно, свидетельство об их прежнем существовании можно найти среди ископаемых остатков, сохранившихся, как мы попытаемся показать в одной из будущих глав, только в виде крайне неполной, отрывочной летописи» – писал Дарвин. Однако «бесчисленные промежуточные разновидности» не обнаружились не только во времена Дарвина, но и сегодня. Геологическая летопись содержит огромное количество ископаемых видов, но промежуточные виды так и не были найдены. В палеонтологических доказательствах эволюции мало данных и много воображения. На эволюционном древе жизни много виртуальных ветвей, которым не соответствуют ископаемые промежуточные формы. Многие из предполагаемых промежуточных форм основаны на фрагментарных останках, которые из-за этого можно неоднозначно интерпретировать. Доказательством этого служат слова палеонтолога, профессора Стивена Гулда: «Чрезвычайная редкость промежуточных звеньев в окаменелостях остается профессиональным секретом палеонтологов. Эволюционные древа, произрастающие в наших учебниках, имеют данные лишь на кончиках веток и у разветвлений; остальное – домысел, хоть и правдоподобный, но не подтверждаемый ископаемыми свидетельствами. Однако Дарвин был настолько влюблен в градуализм, что, отрицая бесспорные факты, полностью противопоставил им всю свою теорию: „Данные геологии чрезвычайно несовершенны. Этим-то во многом и объясняется тот факт, что мы не можем найти промежуточных звеньев, которые соединяли бы воедино вымершие и существующие формы жизни путем завершенных последовательных шагов. Тот, кто отвергает такой взгляд на сущность геологических данных, отвергнет, соответственно, и всю мою теорию“. Дарвиновская аргументация и по сей день является излюбленной уловкой палеонтологов перед лицом того обескураживающего факта, что данные показывают нам так мало эволюции. Раскрывая культурные и методологические корни градуализма (сходные у всех общих теорий), я ни в коей мере не пытаюсь подвергнуть сомнению его потенциальную ценность. Я лишь хочу подчеркнуть, что он никогда не обнаруживался в окаменелостях» [Gould, 1977].

Или слова Дэвида Китса, профессора геологии, университета шт. Оклахомы: «Несмотря на радужные обещания, что палеонтология позволит „увидеть“ эволюцию, она принесла эволюционистам неприятности, наихудшая из которых – наличие „пробелов“ в летописи окаменелостей. Теории эволюции нужны переходные формы между видами, а палеонтология их не обнаруживает» [Kitts, 1974].

В этой связи в лагере палеонтологов произошло разделение и большую популярность стали приобретать сальтационные гипотезы, которым сложно найти объяснения в рамках дарвинизма.

7. С этого времени началось противоборство двух лагерей: тех, кто был убежден, что необходимо противостоять Дарвину во имя защиты христианской теологии, и тех, кто полагал, что теория естественного отбора позволит человечеству раз и навсегда покончить с теоретическим обоснованием «религиозного мракобесия».

8. Таким образом, креационизм стал оппонентом дарвиновской теории эволюции.

Комментарий. По мнению авторов резолюции, взгляды о сотворении мира противопоставляли теории самопроизвольного развития материи «во имя защиты христианской теологии». Однако следует помнить, что разумный замысел на протяжении тысячелетий считался единственно верным мировоззрением не столько по религиозным причинам, сколько потому, что базировался на наблюдаемых фактах. Наш мир сложен и упорядочен, выражаясь современным языком, в нём присутствуют элементы сверхвысоких технологий. И то, что сложные, упорядоченные, высокотехнологичные устройства способен создавать разум не подлежит никакому сомнению: каждый из нас видит это своими глазами. А вот процесс создания сложных систем путём нагромождения случайных ненаправленных природных процессов во все времена воспринимался как философское безумие, т.к. полностью противоречил прямым наблюдениям. Люди противостояли дарвиновской теории вовсе не из-за приверженности христианству, а из-за того, что его теория была полностью умозрительной и не основывалась ни на одном надёжном факте. Как мы уже отмечали, Дарвин сам писал, что его взгляды ещё предстоит доказать, т.е. признавал, что на тот момент это было лишь предположение. Однако наука не оперирует умозрительными гипотезами, а основана на надёжных фактах, которые ни Дарвин, ни его соратники не предоставляли. Это и был основным аргументом против теории естественного отбора. Об этом свидетельствуют отзывы на «Происхождение видов» выдающихся учёных того времени. Вот, например, выдержка из отзыва профессора геологии, учителя Дарвина в Кембридже Адама Седжвика : «Чтение вашей книги доставило мне много удовольствия, но и много боли. Часть книги привела меня в восхищение; над другой частью я смеялся до коликов в боках; и ещё одна часть вызвала у меня глубокое сожаление, поскольку ваши утверждения не только ложны, но и чрезвычайно вредны. Начав со стройных физических формул, вы сбились с пути и оказались в дебрях дикой механики, такой же дикой, как и локомотив Уилкина, с помощью которого он обещал довезти нас до Луны». Помимо этого, Седжвик опубликовал уничижительную рецензию на теорию Дарвина в журнале Spectator [Миллс, 2008].

Отзыв авторитетного учёного того времени, зоолога, анатома и палеонтолога Ричарда Оуэна в Edinburgh Review так потряс Дарвина, что он не мог заснуть в течение нескольких ночей. Оуэн назвал его книгу «надругательством над наукой» и заключил, что из-за таких деятелей, как Дарвин и Ламарк, Англию ждёт постепенное сползание к хаосу Французской революции. Критическому замечанию Дарвина по поводу креационистов, «действительно ли они полагают, что животные возникли от Святого Духа?» Оуэн противопоставил свой вопрос, «действительно ли Дарвин считает, что в числе его предков был мёртвый химический атом?» [Миллс, 2008].

С резкой критикой теории выступали американский зоолог, геолог и палеонтолог Л. Агассис, непременный секретарь Парижской академии наук, физиолог П. Флуранс, зоолог и антрополог А. Катрфаж, английский зоолог Д. Майварт, русские зоологи Н. Данилевский и Н. Страхов, немецкий ботаник А. Виганд, зоолог и палеонтолог Г. Бронн, а также С. Карпентер, Г. Мерей, А. Мильн-Элвардс и др.