Дмитрий Строгов - История. Тысячелетие обмана

Во всех славянских языках есть слово «искрь», которое означает «около», «недалеко». По-видимому, оно обозначало то место, тот круг, который образовывался вокруг креста (где находились те, кого оберегал Род). Слово это отчетливо распадается на две части: ис-крь. Но в этом виде оно начинает подозрительно походить на буквы, которые обычно пишутся на христианском кресте (ИС ХРС). Если учитывать эту схожесть, то становится понятен их смысл, который говорит о близости изображенного на фоне креста человека к священному огню, о том, что он является его носителем. Если же изображения человеческого нет, то надпись, по всей видимости, обозначает близость к священному огню владельца оберега, носящего его на шее.

В слове «искра» четко слышится тот же корень. «Ис-кра», т. е. то, что возникает из соударения кресала о кремень. В этой связи и значение слова «искренний» становится более понятным – «идущий от сердца, от огненной частицы бога в человеке».

Примечательно, что слова «красть», «кража» также являются однокоренными с перечисленными, поскольку означают «с помощью кратковременных, сконцентрированных усилий извлекать что-то красивое, ценное, полезное». Вероятнее всего, данное слово не носило ранее той негативной смысловой нагрузки, которая у него есть сейчас. Для этого существовали другие слова: «вор», «воровать». Известен такой анекдот. Когда у воина племени зулусов спросили, что такое «хорошо» и что такое «плохо», он ответил: «Если мы угнали скот у соседей, это хорошо. Если они у нас – это плохо». Так что, по-видимому, словом «красть» обозначалось действие, когда «мы у них», а словом «воровать» – когда «они у нас». Косвенно это доказывает наличие связи между словами «воровать» и «ворота» («ворот»), т. е. это то, что утаскивается (у нас) в выход из огороженного пространства рода. Характерно также и то, что слово «вор» существует, а слово «крадун» – нет (т. е. из своих это не возбраняется делать никому, а вот чужих в этой ипостаси следует опознавать и наказывать). Впрочем, слово «крадун» присутствует в блатном жаргоне. Оно обозначает любого, кто осуществляет кражи, а вор – это высший «титул» уголовного мира, знак принадлежности к определенному кругу, всегда стоящему вне общества и не живущему по его законам (т. е. сообщество своеобразных «изгнанников» из Рода).

То, насколько русский язык пронизан солярной символикой, культом огня, можно судить по такому корню, как – ЯР-. Славянским богом летнего солнца, жизненной силы, буйной растительности был Ярило. Этот же корень мы можем видеть в таких словах, как «яркий» или «ярый» (т. е. сильный, жгучий, ослепительный), «ярость» (т. е. необузданная, неуправляемая сила, овладевающая человеком), «ярка» (молодая, еще не ягнившаяся овца, т. е. «яркая», новая, полная сил), «яровые посевы» (т. е. те, которые сеются весной и вызревают летом), «яр» (овраг, из которого трудно выбираться, т. е. надо прикладывать усилия), «ярмо» (то, что надевается на шею тяглового скота, чтобы он работал, т. е. прилагал усилия). Этот корень широко использовался в именах собственных: Ярополк, Ярослав, Ермил (Ярмил), Яромир и др. Он присутствует в названиях многих профессий или родов деятельности (в настоящее время это считается суффиксом): бочар (тот, кто прилагает усилия, «ярится», в области изготовления бочек), маляр (в сфере «малевания»), столяр (в сфере изготовления столов, мебели), школяр (прилагает усилия в школе), гусляр (профессиональный музыкант) и т. д.

Третий пример – корень – КОШ-. Обозначает он «материальное (и не материальное) богатство, достояние рода». Отсюда такие слова, как «кошт» (т. е. «довольствие», существовало понятие «казенный кошт», т. е. казенный счет), «костер» («ст» переходит в «ш», т. е. огонь для всех, вокруг которого собираются все члены племени), «кошель» (небольшой, как правило, кожаный мешочек для денег), «кошка» (животное, которое общее для всего рода, живущее в селении). Было у славян такое божество, как Макошь (Макошь, т. е. «мать, подательница благ всего племени». Считается, что в ведении Макоши были осадки (снег, дождь), что для аграрной цивилизации являлось критически важным). Такие слова, как «Кощей» и «кощунство» тоже относятся к данному корню. Кощеями называли тех, кто заведовал общественным имуществом (напр., собранным урожаем), либо сакральными, важными для всего рода (и передающимися из поколение в поколение) знаниями. Те, кто рассказывал древние мифы и предания, назывались «кощунниками», они сохраняли и передавали потомкам «кощное знание». Негативную окраску слово «кощунство» получило только в эпоху насильственной христианизации Руси. До этого оно обозначало сохранение и передачу «языческих» мифов, легенд и преданий.

Все эти данные мы привели исключительно для того, чтобы хотя бы частично продемонстрировать, насколько символика священного огня, камня и всеобъемлющего бога Рода, покровителя не только живущих, но и живших когда-то людей, пронизывали жизнь наших предков, а соответственно, и язык.

Теперь от символики огня вернемся к началу, т. е. связанной с ней символике креста.

Итак, мы уже говорили, что в дни весеннего и осеннего равноденствия устраивались ритуалы «Воздвижения креста». Предположительно, этот процесс должен был сопровождаться жертвоприношением. Вероятнее всего, в жертву приносили «агнеца», чей череп традиционно и изображается у подножия креста (на большинстве старых крестов череп явно не похож на человеческий) и который был позже объявлен «черепом Адама». Воздвижение креста и добывание всем миром священного огня символизировало начало нового этапа в жизни племени. Огонь, по представлениям славян, имел очищающее свойство. Он изгонял злых духов (бесов), помогал избавиться от груза грехов, накопленных за прошедшее время. Обычай прыгать через костер, вероятно, восходит именно к этому обряду. Кроме того, к нему же, скорее всего, имеет отношение и образ такого известного «святого», как Никита Бесогон.

Вряд ли это было именем собственным. По всей видимости, это была, скорее, некая «должность», обязанность, которую выполнял волхв, или кто-то избранный из числа взрослых членов племени. Именно данная фигура была ответственной за изгнание бесов. Никита Бесогон приманивал их жертвенным агнцем (за обряд жертвоприношения также отвечал он), а затем изгонял их прочь. Характерно, что само имя «Никита» нам недвусмысленно указывает на данный обряд. Существуют такие слова, как «скит», «скитаться». Этимологически здесь корень «кит» (с-кит, с-кит-а-ть-ся), который обозначает «временное укрытие», «приют». Приставка «с» показывает завершенность действия (по аналогии со словами «сруб», «сплав» и проч.). Значение корня сближает его со звучащим в современном языке немного иначе корнем «кут» (у-кут-а-ть, за-кут). В таком случае значение имени (или, как мы установили, должности) Ни-кит-а можно передать примерно следующим образом: «тот, кто не дает приюта». Естественно, речь идет о бесах, которых он безжалостно изгоняет и не дает ни под каким видом остаться в нашем мире. И это полностью соответствует нашей гипотезе.