Дмитрий Строгов - История. Тысячелетие обмана

5. В истории обнаруживается большое количество «параллелизмов», событий, которые с достаточно большой вероятностью дублируют друг друга. Основатели Новой хронологии (Н. Морозов, А. Фоменко, Г. Носовский) считают, что «дублирование» событий, т. е. отнесение разных описаний одного и того же события в разные эпохи явилось следствием неправильной хронологии мировой истории, которая была составлена во второй половине XVI века ученым-филологом Ж. Скалигером и французским католическим богословом и историком, кардиналом, ученым-иезуитом Д. Петавиусом. Другой причиной возникновения «дубликатов» приверженцы Новой хронологии объявляют намеренное искажение истории, ее «подчистку» в соответствии с политическими задачами, направленными на развал существовавшей вплоть до XVII века Империи, объединявшей большую часть Евразийского континента.

6. В истории имеется огромное количество несообразностей, необъяснимого поведения исторических персонажей, которые, как полагают сторонники Новой хронологии, возникли в результате искусственных «склеек», а также разведения одних и тех же событий по разным эпохам. Зачастую подобные несообразности в традиционной версии истории объясняются «сумасшествием» или неадекватностью того или иного исторического лица. Ярчайшим примером может служить «сумасшествие» Ивана Грозного, то отрекавшегося от власти, то снова всходившего на трон, а один раз посадившего на него вообще постороннего человека, множество раз женившегося (несмотря на традиции и запреты), то казнившего направо и налево своих врагов (или тех, кого он зачислил в таковые), то замаливающего грехи в церкви перед богом. По мнению А. Фоменко и Г. Носовского, известная ныне биография Ивана Грозного – это результат «склейки» биографий четырех разных царей, объединенных под одним именем. Удивительнее всего то, что таких «сумасшедших» в истории поразительно много – начиная античными императорами и заканчивая византийскими правителями и римскими папами. В виду этого факта традиционными историками даже была выдвинута теория о большом количестве душевнобольных во многих правящих династиях из-за близкородственных браков.

7. В написании современной версии истории огромная роль принадлежит средневековым монашеским орденам, в особенности иезуитам. То, что данные ордена вовсе не были политически нейтральны, известно. А уж об иезуитах и говорить не приходится. Создание исторических сочинений, таким образом, в подавляющем большинстве случаев носило роль политического заказа и выполняло вполне конкретные задачи. В этой связи особо ярким примером является «возведение здания» русской истории плеядой ученых-немцев – А. Шлецером, Г. Миллером, Г. Байером и др., а позже написание «Истории государства Российского» беллетристом и «западником» Н. Карамзиным по прямому указанию царя Александра I (для чего из казны были выделены колоссальные деньги, а также пожалован Карамзину титул историографа, который до него носили Г. Миллер и М. Щербатов. После Карамзина титул не возобновлялся). Вплоть до середины XIX века подавляющее большинство в Российской академии наук составляли иностранцы, из-за чего известный острослов П. Вяземский даже прозвал ее «немецкая слобода». А вот выдержка из указа относительно того же Н. Карамзина об устанавливаемом ему жаловании на время написания «Истории»: «По пятидесяти тысяч рублей в год, с тем, чтобы сумма эта, обращаемая ему в пенсион, была после него производима сполна детям: сыновьям до вступления всех их в службу, а дочерям до замужества последней из них». Нелишне напомнить, что деньги это были в те времена огромные (для сравнения: заработная плата квалифицированного рабочего в месяц тогда составляла всего 33 рубля). Думается, вряд ли кто-то стал бы платить такие деньги просто из любви к искусству.

Мало кто задается вопросом, почему вообще появилась письменность. А ведь ни одна новация не появляется просто так. Для ее внедрения должна возникнуть насущная потребность. И это не считая того, что любая новация – вещь крайне дорогостоящая.

Дорогостоящим было и производство книг. Делались они из пергамена, т. е. особым образом выделанной кожи, причем на одну книгу требовалось извести едва ли не целое стадо крупного рогатого скота. Писались они от руки месяцами и даже годами. Образованных людей в отсутствии школ и университетов имелось крайне ограниченное количество, и их приходилось особо содержать. Если все это подсчитать, то оказывается, что «издание» книг стоило поистине громадных денег. Такое мог себе позволить только очень состоятельный человек. Для чего же было тратить эти гигантские суммы, на удовлетворение каких насущных потребностей они шли?

Таких потребностей было всего три.

Во-первых, надо было считать налоги. Кто сколько сдал, кто остался должен – иными словами, вести бухгалтерию (впрочем, для этого зачастую использовали более дешевый материал – бересту, простые деревянные доски). Во-вторых, следовало унифицировать церковную службу по всей территории страны. Единственной возможностью являлось составление соответствующих богослужебных книг и их распространение по приходам. В-третьих, нужно было записывать «исторические» события, т. е. вести летописание. Впрочем, сочетание слов «нужно было» требует пояснения. Для чего власти, которая, безусловно, являлась в этом деле заказчиком, тратить огромные деньги, чтобы вести летописание? Ответ очевиден. Для того, чтобы показывать имевшие место события в выгодном для себя свете. Проигранную битву, например, выставить вовсе не проигрышем, а выигрышем, попутно очернить врагов, подробно описать свои подвиги, которые имели место (а еще чаще места не имели или происходили, но с кем-то другим). Помимо удовлетворения тщеславия в этом был заложен и вполне прагматический смысл. Во времена феодальной раздробленности – право претендовать на великокняжеский стол, а позже, в моменты смены правителей и династий, – способ обосновать свою легитимность после насильственного захвата власти, доказать, что она должна принадлежать именно тебе, а не какому-либо другому претенденту.

Иными словами, уже изначально летописание велось с сугубо политическими целями. Собственно, для этого оно и было придумано. Поэтому требовать от летописей достоверности и «исторической правды» по меньшей мере наивно. Как гласит известное изречение, «история – это политика, только обращенная в прошлое».

Не составляет также большого труда заметить, что все эти потребности появились только с развитием государства. В догосударственную эпоху люди могли обходиться без письменности и чувствовать себя вполне пристойно. Мифы, легенды, сказки и прочий фольклор распространялись в устной форме, и для этого не нужно было изобретать алфавит и сооружать из дорогостоящих материалов книги.