Юрий Лебедев - Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II

Дополнительные требования (в частности, получение американского паспорта) требовали действий, которые Жорж Абрамович считал неприемлемыми, и контакты с посольством на этом оборвались…

Конечно, в «реальной истории» мы имеем дело с «интерференцией» этих и многих других состояний «пучков волокон» судьбы Жоржа Коваля. Но в данной главе рассматривается модель, в которой Жорж Абрамович отправился в посольство именно в июне 1999 года, поскольку эта модель наиболее полно и непротиворечиво увязывает известные мне на сегодня факты и документы.

Итак, вернемся к нашей версии. Те, кто имел дело с получением визы в США и ходил в связи с этим в американское посольство, знают, что при входе, прежде, чем вы попадаете «на территорию США», т. е. собственно в посольство, ваши документы проверяются российскими «службами безопасности».

Вот как пишет об этом сайт «USA-visa.ru»:

«Перед центральным входом в посольство США стоит наш родной российский милиционер. Подойдите к нему и скажите, что у Вас назначено собеседование, например, на 10 часов. Он Вам скажет – встаньте здесь в очередь и покажет куда встать. Скоро он объявит – кто на 10 часов, проходите. Вы пройдете. Для того, чтобы зайти в посольство, нужно показать родному милиционеру внутренний российский паспорт. Без внутреннего паспорта он Вас в посольство не пустит ни по какой причине» . [128]

Разумеется, предъявил свой паспорт при первом же посещении посольства и пенсионер Ж. А. Коваль, так же, как и все желающие попасть в посольство. Милиционер отнес куда-то пачку паспортов, и через несколько минут вернулся и возвратил гражданам их документы.

Я не знаю механизма контроля паспортных данных в 1999 г. Сам проходил подобную процедуру в 2008 году, и тогда мне показалось, что на этом этапе просто снимается скан или ксерокс с каких-то страниц паспорта.

Как эта информация обрабатывается и интерпретируется в дальнейшем – дело техники «компетентных органов». Но очевидно, что существует система «информационных меток» в паспорте и «информационных фильтров» службы паспортного контроля МВД, которая позволяет относить визитера к определённой социальной группе. Далее данные по группам передаются в заинтересованные «компетентные органы», в том числе в ФСБ, СВР и ГРУ.

Насколько вероятен тот факт, что по цепочке МВД – ФСБ – ГРУ о первом же визите Жоржа Абрамовича стало известно руководству ГРУ? То есть, насколько эффективно работала эта цепочка в условиях «всеобщего развала» лета 1999 г.?

На этот счет может быть много мнений, но в данном случае это и не важно – я могу со всей ответственностью утверждать (проще говоря – знаю!), что, тем или иным образом (по этой ли цепочке или другим путём), руководство ГРУ получило информацию о визитах Жоржа Абрамовича в Посольство США. (По крайней мере, в одной из ветвей моего бытия).

Факт несанкционированного визита «отставного агента» в иностранное посольство – это сигнал, запускающий некоторые внутренние механизмы контроля в ГРУ. Попробуем понять, что было важно для ГРУ в той обстановке. В это время положение ведомства в «аппаратной борьбе» силовых структур требовало усиления «пиара», признания своей общественной значимости и ГРУ уже работало в этом направлении.

Как писал историк спецназа ГРУ С. Козлов в августе 2000 года,

«вал литературы и публикаций в средствах массовой информации, касающихся спецназа, в последнее десятилетие просто захлестнул читателя» . [129]

Но было ясно, что одного спецназа уже недостаточно для поддержания «острого и горячего» вкуса «информационного бульона» конца прошлого века. Нужно было «добавить перца». И таким «перцем» могла быть только атомная тематика.

Буквально «только что» по отношению к рассматриваемому событию – визиту Жоржа Абрамовича в американское посольство – появилась статья В. Лоты о разведчике ГРУ Я. П. Черняке, в которой утверждалось,

«что именно Черняк направил в Центр доклад о ходе работ по созданию атомной бомбы с указанием научно-исследовательских центров в США, занимавшихся этой проблемой, дал описание установок для отделения изотопов урана, процесса получения плутония… Черняк, по всей вероятности, получал сведения через своего связника от Аллана Мея ».<���подчёркнуто мной – Ю. Л.>. [130]

И это была правда – Черняк передавал сведения, полученные из «надёжных источников». Но надёжные источники были не только у ГРУ, но и у НКВД. Как выяснилось в последнее время, сведения о некоторых объектах в Ок-Ридже передавал через А. Яцкова агент НКВД «Фогель».

«16 июня 1944 года Степан Апресян, резидент КГБ в Нью-Йорке, информировал Москву, что он направил дипломатической почтой планировку завода Манхэттенского проекта, определённо расположенного в Ок-Ридже, полученную от «Фогеля» . [131]

Но сведения Фогеля были не о технологичеких характеристиках и предназначении объектов, а только « о ходе строительства атомных предприятий ». [132]

Конечно, ничего этого в 1944 году руководство ГРУ не знало, но в 1999 году оно уже точно знало, что научно-исследовательский центр, в котором американцы занимались разделением изотопов урана и получением в атомном реакторе плутония, находится в Ок-Ридже, и что там в 1944–1945 гг. работал агент ГРУ Дельмар – Жорж Абрамович Коваль!

Знал ли об этом сам автор статьи в тот момент, мне неизвестно. Скорее всего, что и не знал! Это были «лишние» для автора знания, а в ГРУ строго следят за правильной дозировкой информации.

12.17.Врезка в статье В. Лоты в «Красной Звезде» от 6 апреля 1999 г. [133]

«Лишними» для В. Лоты знания о Ковале могли считаться потому, что Я. П. Черняк в апреле 1999 г. был признанным Героем России и героем «сенсации большинства мировых информационных агенств», а Ж. А. Коваль…

Для «украшения имиджа» Жорж в этот момент был не только «бесполезен», но даже вреден для «пиара» ГРУ. Ведь, с точки зрения «массового читателя», да и независимого журналиста-аналитика, его работа в США после её завершения была оценена настолько низко, что уволен он был в 1949 году в звании рядового и записью в военном билете, что, несмотря на службу в армии с 1939 по 1949 г, в ВОВ даже не участвовал и никаких наград за время службы не получил.

Со стороны это выглядело однозначно – Ж. А. Коваль в 1949 г. попал в опалу (почему – отдельный вопрос, который здесь мы обсуждать не будем), а вспоминать об опальном разведчике в апреле 1999 г. не имело смысла.

Но теперь, в июне 1999 г., после того, как Коваль «связался с американским посольством», руководству ГРУ стало не по себе. Что могло быть на уме у опального ветерана?